Даня говорил очень складно и красиво, и Тёма поневоле заслушался.
– Там у меня была своя группа. Я играл на гитаре, мой лучший друг Спайд пел, Камиль играл на басу, а за барабанами сидел его брат Шамиль. Мы перепевали песни Киша, Тараканов и других групп, у которых могли разобрать мелодию и текст.
Однажды на репетиции наш вокалист начал до меня допытываться, как у меня дела с моей девушкой, не переспал ли я ещё с ней. Мне было на тот момент шестнадцать, мы с Аней ходили за ручку, и максимум, что позволяли себе – это скромный поцелуй в губы. Тогда Спайд решил, что перед тем, как заниматься сексом с Аней, я должен потренироваться в этом деле, потому что если я облажаюсь, она от меня уйдёт. Сначала, если честно, я думал, что мы поедем к вам, по ту сторону оврага. Но всё оказалось далеко не так, как я мог себе представить.
Однажды вечером Спайд повёл меня просвещать. Мы дошли почти до самой мусорки и нырнули к неприметному серому домику, который весь был обтянут колючей проволокой. Окна в нём были заколочены, и казалось, что домик давно пустует. Спайд постучал в дверь, но нам никто не отрыл. Я решил, что это какой-то очередной тупой розыгрыш, и уже развернулся, чтобы идти домой. Но вдруг в домике послышались шаги, и грубый мужской голос потребовал назвать своё имя.
Дальше, Тёма, был кошмар. Нет, даже хуже. Я не могу вспоминать об этом без дрожи и ужаса. Мы зашли в домик, который был лишь прикрытием для сложной системы катакомб под ним. Спайд сказал, что первый раз меня может шокировать увиденное, но потом я не смогу без этого жить. В какой-то степени он был прав: воспоминания об этом отвратном месте всегда со мной. Спайд привёл меня в зоопарк. Это место, правда, так у нас и называется – «Зоопарк». В комнатках за решётками, в импровизированных вольерах, сидели, лежали и спали люди. Молодые девушки в кожаном белье, совсем маленькие мальчики и девочки, молодые и старые, безрукие и безногие, привязанные на цепь. Кто-то не умел даже разговаривать, а только мычал, потому что он вырос в этом зоопарке. Этих людей когда-то объявили в вашем мире неизлечимо больными, сумасшедшими или преступниками… И вместо кладбища или дурдома поселили в Зоопарке. У кого-то в глазах читался страх, кто-то считал это единственной возможной жизнью, а у кого-то на лице было написано только желание поскорей умереть. Мне до сих пор иногда снятся их лица.
«Выбирай, – сказал мне Спайд, – я люблю, чтоб у девочки рук не было, и она не могла сопротивляться. Ну, а ты пока приглядись. Здесь же рядом есть ферма. Так что, если захочешь посетить экскурсию и узнать, откуда берутся наши котлетки и молочко на завтрак, поброди тут».
Мне стало дурно, я чувствовал, что схожу с ума. Меня тошнило и кружилась голова. Я выбежал оттуда и заперся дома. Я лежал на кровати, накрывшись с головой одеялом, наверное, несколько месяцев. Мне слышались стоны, я видел глаза обитателей зоопарка, я чувствовал их боль. Мама думала, что я заболел, вызывала врачей, приносила мне каши в кровать, но ничего не помогало. Я ничего не хотел, не хотел даже ходить, мыться и разговаривать.
В конце концов, я понял, что не могу так больше жить. Я чувствовал, что должен стать новым Сидхартхой Гаутамой. И мне оставалось только одно – бросить богатство, дом и семью и пойти в народ, а потом сесть где-нибудь и начать медитацию.
Родители, скрепя сердце, решили отправить меня на год к вам, за овраг. В качестве шпиона. Меня учили, что и как вам говорить, на что вас направлять… Рисковое было предприятие, ты и сам уже видишь. Ко мне уже постепенно начали возвращаться силы и желание жить полной жизнью, но за неделю до выезда мои родители погибли в автокатастрофе. Я снова был сломлен. Нет, я был стёрт в порошок и размазан ботинком по асфальту. Тогда я взял пару рубашек, джинсы, несколько книг и уехал.
И туда возвращаться я не хочу. Не могу. И не буду.
Тёма молча стоял и смотрел за овраг, в темноту. История Дани выглядела бредовой, но она многое объясняла. Тайные силы, о которых говорил учитель. Пропавшие люди. Страшилки про отшельников-людоедов. Теперь он действительно слышал рёв ездящих машин там, за мусоркой.
Значит, это правда. Значит, он и весь его мир – это просто сырьевой придаток. Они – мыши, бегающие в колесе, чтобы те, высшие существа, имели электричество, воду, еду и грязные развлечения. Они питаются плесенью и ходят в обносках, а там за оврагом люди едят их мясо и ездят на шикарных машинах. Тёма вспомнил, как он сам на сталкерстве сливал бензин из брошенных тачек и отдавал канистры солдатам. Так вот куда всё направлялось. Союз Учёных, значит, разработки…