Сейчас мимо него на расстоянии чуть больше полумили проплывал бок Матисса (вельбот закачало турбулентными потоками от колоссального тела). Бок медленно вздымался и опадал, как при дыхании. Он был серый и пористый. Он был разрисован обширными пятнами причудливой формы и светло-желтого цвета (издали эти пятна выглядели как лишай). В районе пятен кожа была шершавой, бугристой, сморщенной, — по всему видать, соприкосновение кожного покрова с юпитерианской атмосферой, да еще и в продолжение четырех миллиардов лет, не проходит бесследно даже для юпита…
В эти решающие секунды Расмус спросил себя: а равны ли силы? Честно ли все это по отношению к добыче — и мощный вельбот, и усиленный скафандр, и гарпун, равного которому не знала история китобойного промысла, и вся эта видящая, следящая, наводящая аппаратура? Все ж таки он считал себя благородным охотником и всегда старался поступать так, чтобы шансы добычи и охотника были равны. Ведь его предки-викинги выходили с китом один на один в бушующем море, в деревянной лодке, с обычным гарпуном, рассчитывая лишь на человеческую силу и мужество… Долгая изнурительная борьба человека с животным, звериное упорство против человеческого, инстинкт против разума, сила кита против силы китобоя и искусства гребцов…
Но потом Расмус ответил сам себе: все правильно. Да, вельбот, да, гарпун, да, техника… но ведь и добыча-то какая — юпит! Исполинский неземной кит, о котором и мечтать не смели поколения его предков! И не в море идет охота — в атмосфере планеты-гиганта, которая сама по себе и океан, и воздух… Нет, все честно. Тем более, что предки, бывало, применяли и гарпунную пушку, и даже гарпун с гранатой против земных китов.
(Мысль о том, не следует ли вообще отказаться от охоты и не поднимать на юпита руку, вообще не пришла ему в голову; никогда до этого не приходила, не пришла и сейчас).
Пора.
Расмус развернулся вправо и отвел руку с гарпуном назад. Затем с силой выдохнул воздух из легких и, вкладывая в бросок всю силу естественных и искусственных мышц, метнул оружие прямо в пятнистый бок перед собой.
Трос длинной извилистой змеей последовал за гарпуном.
На протяжении этих нескольких секунд Расмус проигрывал в уме все возможные варианты дальнейшего развития событий. Ранее он неоднократно моделировал всю охоту на компьютере. Так, в одной из версий юпит умирал сразу; в другой — почти неделю волочил за собой вельбот по всему Юпитеру, прежде чем издохнуть; в третьей — шел на таран с вельботом; в четвертой — просто-напросто взрывался, как перегретый паровой котел. Была и такая версия, в которой остальные четверо юпитов бросались защищать своего раненого собрата… все это было предусмотрено. Ко всему этому Расмус был готов. Так как же станут развиваться события в режиме реального времени?
Гарпун вонзился в бок Матисса, утонув в нем почти целиком. В наушниках послышался звук, похожий на всхрап, затем раздалось нечто напоминающее сдавленное мучительное мычание.
Через несколько секунд наконечник, вошедший в тело юпита, раскрыл свои стальные «лепестки». В уши Расмуса ударил протяжный стон, вначале на басовых нотах, затем стон резко перерос в вопль, похожий на вопль раненой женщины. Где-то на пороге слышимости возник четырехкратный свист, от которого засвербило в ушах.
Гигантское тело Матисса резко изогнулось дугой. Судорожно забил стометровый плавник.
Расмус напряг все имевшиеся у него мускулы, и свои, и искусственные.
Неземная тварь резко изогнулась в другую сторону, вопль перешел в вибрирующий визг. Строй юпитов сломался, и тут… и тут случилось нечто неожиданное, чего компьютер не смог предугадать ни в одной из своих версий. Бок юпита в том месте, где в него вошел гарпун, вдруг лопнул, словно тонкая перепонка, и в теле Матисса образовалась огромная дыра. Но не темная, как, скорее всего, следовало ожидать, а полная яркого света. Рана сияла светом!
В следующую секунду Расмус ощутил чудовищный рывок. Он был готов к рывку, но не ожидал, что тот будет таким страшным. Его ноги вырвало из креплений. И Расмус, кувыркаясь, полетел в сторону зияющей раны. Он ничего не мог поделать, ровным счетом ничего. Дыра в боку Матисса с непреодолимой силой всасывала в себя все.
Уже влетев в светящуюся дыру, китобой подумал, что, кажется, умирает.