Влюбился сразу, мгновенно. Стоило ему нечаянно столкнуться с Ритой в дверях учебного корпуса, увидеть ее испуганные, незащищенные глаза, излучающие какую-то нежную теплоту, как он почувствовал, что за эти несколько секунд стал другим. Она при столкновении уронила книжку, Чубукову поднять бы ее да извиниться, но он не успел и подумать об этом, как девушка ушла.
Ему хотелось видеть ее снова и снова. Не расспрашивая никого, не говоря никому ничего, в течение месяца он узнал все, что можно было узнать — зовут ее Ритой, фамилия — Дьякова, учится на отделении бухгалтерского учета, каждое утро ездит на занятия из Чугуева, где окончила десятилетку и где у нее есть парень, с которым она давно, чуть ли не с восьмого класса, дружит. Узнать было легко — она была заметной девчонкой.
Шли недели, месяцы. Чубуков каждое утро становился в холле второго этажа, ожидал ее появления в воротах техникума. Он был счастлив, если ему удавалось увидеть ее в перерыве — внизу в буфете, в дендропарке или просто в коридоре, на лестнице… Он не ходил за ней по пятам, не пытался даже познакомиться, но, разумеется, завидовал ребятам, которые умели и могли свободно, запросто говорить с ней. Как-то он стоял в холле у огромной дубовой крестовины, которая служила газетной витриной, и вдруг подошла она, стала рядом. Он затаил дыхание, а она, мельком просмотрев газеты, тут же отошла к окну, к подругам.
Возможно, Чубуков никогда бы не осмелился познакомиться с ней, не осмелился даже побеспокоить как-то, сумел бы справиться с собой — все-таки у нее был парень, которого она, говорили все, любила. И может, забыл бы ее со временем. Но однажды она не пришла в техникум. Не появилась и на следующий день… Он стоял на своем посту, но тщетно… Только через несколько дней узнал: Рита Дьякова с бухгалтерского сломала — на лыжах — ногу. Мысль о том, что Рита страдает от боли, была ужасной, невыносимой. Он был готов ехать к ней немедленно, чтобы чем-нибудь помочь, чем-нибудь быть полезным. Но не знал, где она живет. Спросить адрес у ее подруг постеснялся. Положение было безвыходным, но любовь изобретательна — он написал ей письмо, не называя, конечно, своего имени. Дал адрес своего друга, который жил в Харькове, и написал ему, чтобы тот не удивлялся, если придет от нее ответ.
Она ответила. Благодарила за заботу и внимание, просила не преувеличивать размеры несчастья — всего то навсего небольшая трещинка. Удивлялась письму и советовала, если у неизвестного молодого человека возникнет желание написать еще, присылать письма на домашний адрес. И сообщила его!
Чубуков не верил своему счастью: нет, это было немыслимо! Если бы не тот неизвестный парень, помчался бы в Чугуев, нашел дом, постучался, а там — что будет…
Наконец-то она появилась в техникуме. Утром Чубуков со своего поста видел, как, окруженная подругами, она шла на костылях к учебному корпусу. Он сбежал на первый этаж, потом вспомнил, что они, в сущности, незнакомы, остановился возле расписания занятий, метрах в пятнадцати от входной двери. Рита, раскрасневшаяся от мороза и смущения, еще более красивая, виновато улыбалась, спускаясь вниз в раздевалку.
Потом он радовался, что ей сняли гипс. Потом пришла без костылей, с одной палочкой, а потом и без нее, — и счастью Чубукова не было предела…
Он продолжал ей писать, теперь уже в стихах, она отвечала. Пришло время, когда он понял, что зашел слишком далеко, было заметно, что Рита часто пристально смотрит на ребят, стараясь найти того, кто присылает письма. Нужно было назвать себя, — иначе он мог выглядеть в ее глазах трусом. Ни на что другое он не рассчитывал, она встречалась с тем парнем, с каким-то Виктором, и писала об этом. Надо было лишь назваться и выйти из игры.
Недели за две до летних каникул он решился. Рита, еще слегка прихрамывая, спускалась по лестнице с третьего этажа после какого-то экзамена. Чубуков пошел навстречу. Не доходя нескольких ступенек до нее, остановился. Сказал:
«Здравствуйте, Рита. Меня зовут Игорь Чубуков. Это я присылал письма…»
«Вы?» — удивилась она и растерялась.
«Я… Если можете, простите…»
«За что… Вы писали очень хорошие письма…»
«До свидания».
«До свидания».
После этого Чубуков не стоял в холле второго этажа и старался не попадаться ей на глаза. Если деваться было некуда, он здоровался с ней и тут же уходил куда-нибудь. Все было кончено.