- Это все ерунда. Некогда, Гариб! Вы поедете со мной. Не беспокойтесь довезу в целости и сохранности.
Он снова улыбнулся и взглянул на меня большими, блестящими от жара глазами, потом снова закрыл их. Мне показалось, что он хотел еще что-то сказать, но у него не хватило сил.
- Я сейчас вернусь, Гариб. Вас пока оденут.
Я побежала к мужу в управление - нужно было еще выпросить у него машину. Секретарша сказала, что Адиль уехал на объекты и будет только вечером.
Что делать?
- Он на своей машине поехал? - спросила я девушку.
- Нет, на райисполкомовской "Волге". Я бросилась в гараж.
- Мне нужно на несколько часов машину, - заявила я сторожу. - Скажите Адилю, что я взяла.
Он было замялся, но, не решившись возражать, молча распахнул ворота гаража.
Сатаник Айрапетовна ждала меня у больницы.
- Я тоже поеду, - сказала она, беря меня за руку, - Разве тебе довезти одной? До Баку четыреста километров!
- Да как же вы поедете? А работа?
- Уже договорилась, отпустили. А вот это нам на дорогу. - Она показала на корзину с продуктами - из нее торчал розовый термос. - Тут чай -ї ему нужно покрепче, яйца, масло, сыр, в общем, хватит. - И Сатаник Айрапетовна поставила корзину под переднее сиденье.
В это время вынесли Гариба. Сатаник Айрапетовна, отстранив сестру и санитаров, сама принялась устраивать его в машине.
Гариб дремал, полулежа на заднем сиденье. Сатаник Айрапетовна довольно удобно устроила его. Сломанная нога, затянутая в лубки, была высоко поднята. Сама она примостилась внизу, рядом с сиденьем, что, принимая во внимание ее полноту, было не так-то просто.
Из первого же почтового отделения я дала Адилю телеграмму: "Гариба гангрена, районе предлагают ампутировать ногу. Решила везти Баку. Связи твоим отсутствием машину пришлось взять без разрешения. Извини.
Сария".
Горы были уже позади, ехали по равнине. Спидометр показывал восемьдесят, но я прибавила газу. Солнце жгло немилосердно, к тому же пришлось закрыть окна - встречные машины то и дело обдавали нас облаками пыли. Все это было ужасно для Гариба.
Несколько раз мы останавливались на две-три минуты: закипала вода в радиаторе. На каждой остановке Сатаник Айрапетовна поила Гариба чаем - он все время хотел пить - и заставляла его съесть яблоко. Гариб не сопротивлялся, нехотя, вяло жевал.
Когда же мы наконец приедем?! Будь проклята эта бесконечная равнина с ее жарой и пылью, ведь у него гангрена!
А Гариб все лежал молча, закрыв глаза.
Около Акдаша есть чайхана - небольшой чистенький домик в тени трехсотлетней чинары. Я очень любила останавливаться здесь, когда мы с Адилем совершали дальние автомобильные прогулки. Как давно это было!
Поставив машину в тени, я пошла к колодцу, намочила полотенце и обтерла Гарибу лицо - оно было все в пыли. Потом мы дали ему чаю, сами выпили по стакану и снова тронулись в путь.
И тут я сообразила - ведь Гариб пил очень много, ему, наверное, нужно... Как быть? Я затормозила и, перегнувшись назад, наклонилась к нему. Не зная, как сказать, я сначала взяла его руку, будто чтобы послушать пульс, потом шутливо сказала:
- Гариб, мы вас все поим, поим, а...
- Нет! - с неожиданной силой резко произнес он и отвернулся.
- Ты сиди, крути свой руль, а мы тут и без тебя управимся. Я - сиделка. Сатаник Айрапетовна сердито оттолкнула меня и прошептала мне на ухо: Стесняется он тебя, неужели не понимаешь, глупая...
- Плохо ему так, голова мотается, - сокрушенно сказала я. - Может, вы сядете рядом и голову его на колени к себе положите?
- Это ты правильно, только больно толста я - места займу много. Попробую.
Мы снова отправились в путь. Наконец вдали засверкала Аксу.
- Скоро уже, Гарибджан, потерпи немножко. Сейчас через Аксу переправимся, а там - рядом.
Он на секунду открыл глаза, взглянул на меня и утвердительно качнул головой.
Первый раз в жизни я назвала его ласково - Гарибджан и даже не сразу заметила это...
Мы подъехали к броду. Только я осторожно ввела машину в реку, хлынул ливень. Я сразу перестала видеть, что происходит снаружи. Перед стеклами была сплошная серая пелена.
Мы медленно двигались в бушующем потоке - веселая, прозрачная Аксу превратилась в бурную горную реку. Я знала, что, если откажет мотор, машину снесет в сторону, перевернет потоком... Бедный газик, словно верный добрый конь, самоотверженно рвался навстречу стихии, дрожал от напряжения, но не останавливался. Только бы не заглох мотор...
Я обернулась - Гариб, приподнявшись на локте, напряженно смотрел вперед. Сатаник Айрапетовна попыталась его уложить, но он отвел ее руку...
Машину тащило в самую быстрину.
- Держи правее! - крикнул Гариб.
Я выровняла машину, прибавила скорость и, обернувшись, кивнула Гарибу. Он опустил голову на подушечку, лежавшую на коленях у Сатаник Айрапетовны, и закрыл глаза.
Как только мы выбрались из реки, дождь сейчас же кончился. Словно нарочно!
Я взглянула на часы. Боже, уже пять часов в пути! Полчаса ушло на переправу. Бедный Гариб!
Проехали Шемерху. Ещеїї стоїї километров.її Яї снова дала газу - на спидометре девяносто пять километров. Если бы видел Адиль!... Интересно, я совсем не чувствовала усталости. Только руки на руле словно одеревенели. К Баку мы подъехали в четвертом часу, нужно было еще добраться до больницы нефтяников. Это лучшая больница в городе, и, кроме того, я хорошо знала главного врача Гасана Мамедовича Мамедова. Отец у него был шофером, когда он, молодой тогда врач, работал на "Скорой помощи". Лишь бы найти его побыстрее!
В больнице мне в первый раз повезло: я увидела Гасана Мамедовича, как только вбежала в вестибюль, - он спускался по лестнице, большой, грузный, в белом халате и белой шапочке.
- Здравствуйте, дядя Гасан!
- Здравствуй, Сария! - Гасан Мамедович остановился и удивленно смотрел на меня. - Ты откуда, девочка? Почему ты такая грязная?
- Я со строительства. У нас несчастный случай...
- Так. Рассказывай. - Гасан Мамедович сразу стал серьезным,
- Я его привезла... Одного товарища, у него тяжелый перелом. Простите, что я в таком виде. Я семь часов сидела за рулем. А дорога...
- Как, маленькая Сария сама водит машину?
- Давно уже...
- Постой, но ведь ты же вышла замуж в Баку. Как ты попала на строительство?
- Дядя Гасан... ему очень плохо, я вам потом все расскажу.
- Хорошо, хорошо, только не реви! Где твой больной?
- Он там, в машине. Ему хотели отрезать ногу, а он такой, он такой... замечательный парень!
- Постой, Сария. Кто хотел резать?
- В районной больнице. Они сказали - гангрена. - И ты семь часов везла его?
- Семь.
- Да...
- Дядя Гасан! - Я схватила его за руки, из глаз у меня брызнули слезы. Постарайтесь! Ну ради меня, ведь вы всегда меня хвалили, вы даже говорили, что я молодец. Господи, что я несу...
Доктор улыбнулся и большой белой рукой потрепал меня по плечу.
- Пойдем ко мне.
Он провел меня к себе в кабинет, усадил на диван и позвонил.
Вошла сестра - молодая стройная женщина.
- Вы звали, Гасан Мамедович?
- Да, Джавахир-ханум. Там больного привезли с гангреной. Срочно принять и в третью палату. Понятно? Доктор Мохсуд-заде здесь?
- Нет. Уже ушел,
- Вызовите.
Сестра ушла.
- Большое спасибо, дядя Гасан. - Я рванулась вслед за сестрой.
- Куда ты? Теперь без тебя управятся. Сиди отдыхай.
Гасан Мамедович сел за стол.
- Значит, врачи сказали - гангрена?
- Да.
- А когда сказали?
- Утром, в девять часов.
Он снял трубку, спросил, вызвали ли профессора Мохсуд-заде.
- Отказывается? Хорошо, я сам позвоню, Он набрал номер.
- Это я, Сабир. Знаю, знаю, что только отдежурил, но, понимаешь, надо... Ну конечно, сейчас же. Договорились? Так я велю готовить.- Он повесил трубку.Считай, что парень на ногах. Это такой хирург!.. Ну, а как ты живешь? Как муж?