– Арараги-кун, тут что-то не так!
Услышав позади голос Ханекавы, я подумал, что с ней одной что-то не так.
Почему ты покинула хранилище в такой момент? Тебе что, совсем не страшно? Даже я, имея бессмертное тело, осознаю, что даже просто стоя рядом с Киссшот сердце может остановиться. Разве я не рассказывал тебе, что Киссшот способна даже разрушить бетонный блок, просто посмотрев на него?
Тогда почему ты вышла?
– Ханекава! Спрячься!
Осознавая грозящую мне опасность, я посмотрел назад.
– Нет, беги! Просто убегай! Ты не должна тут находиться! Беги так далеко, как только можешь!
– Все не так, как ты думаешь, Арараги-кун.
Ханекава была расстроена.
Даже когда я сильно обидел ее, даже когда Эпизод разворотил ее тело, даже когда Палач взял ее в заложники, Ханекава оставалась спокойной, но сейчас ее просто трясло.
– У меня странное ощущение, Арараги-кун, возможно, мы до сих пор не заметили кое-что очень важное…
Не заметили?
Было еще что-то, что мы не смогли заметить?
Нет, этого не может быть.
Мы расставили все точки над «и».
– Ты такая шумная! – прокричала Киссшот.
Даже Киссшот заволновалась.
Неожиданная для нее реакция.
Хотя я видел всего один раз, как Киссшот вышла из себя. Это произошло, когда я все еще был человеком, в тот момент, когда я покидал ее.
Когда я сделал верное решение.
Она была взбудоражена.
Она кричала, умоляла, извинялась…
– Не говори лишнего, мобильная еда!
Она посмотрела.
Просто сделав это…
Склад инвентаря позади Ханекавы просто разлетелся.
Взгляд вампира.
В отличие от прошлого раза, когда я открыл его с ноги, сейчас было бесполезно что-либо чинить. Железная дверь съежилась, словно фольга, и разлетелась внутри хранилища.
Даже земля вокруг Ханекавы потрескалась.
То, что было вокруг и позади Ханекавы было уничтожено.
Всего лишь взглядом.
Она просто посмотрела.
Железнокровный, теплокровный, хладнокровный вампир, Убийца Кайи!
– Ах…
Разумеется, даже Ханекава на мгновенье потеряла дар речи.
Но я видел.
Я это уже видел.
Я знал.
Я знал об ее опасности.
Ханекава Цубаса.
Я знал, что это ее не остановит.
Она прямо и открыто посмотрела на Киссшот Ацеролаорион Хеартандерблейд.
– Хеартандерблейд-сан, неужели ты…
– Человеческий дух, не суй свой нос в чужие дела!
Киссшот снова посмотрела на Ханекаву.
Посмотрела.
Сила взгляда, сила взгляда вампира… однако!
Открылась!
Наш поединок был просто неэффективен, поначалу он не послужил причиной ошибки Киссшот. Но сейчас это произошло.
Разумеется, в отличие от меня, даже смотря мне в лицо, Киссшот должна иметь способности буквально смотреть по сторонам, но сейчас все по-другому.
Сейчас все по-другому.
Она была на взводе и уставилась на Ханекаву.
Она полностью открылась.
– Киссшот!
Прокричав ее имя…
Я бросился между ней и Ханекавой.
Я получил полный заряд от ее взгляда.
Пока все тело было снесено назад…
Я вцепился в основание ее шеи .
Я укусил ее удлинившимися клыками.
– !…
Способ уничтожить Киссшот.
Способ уничтожить вампира.
Способ, которым один вампир может уничтожить другого.
Если подумать, он невероятно простой и понятный.
Мне подсказал инстинкт.
Не знаю, был ли это инстинкт человека или же вампира.
Она сказала это с самого начала.
Перед боем с Драматургом я получил от Киссшот подсказку, которую даже не понял…
…Главное…
…Не позволяй ему выпить твою кровь…
…Если кровь вампира будет выпита другим, он исчезнет…
В прошлый раз у меня не было желания пить кровь, но сейчас все по-другому.
Я проголодался.
Швырк.
Я начал пить ее кровь.
Я вонзил свои клыки в ее мягкую белую кожу.
Как правильно пить кровь меня никто не учил, но я уже инстинктивно знал это.
Несомненно, это то же самое, что и принятие пищи у людей.
– Ах… – простонала Киссшот.
Хоть пролившаяся кровь и регенерирует, но высосанная кровь обратно уже не вернется.
Потому что это передача энергии.
Только если Кайи против Кайи.
Потому что они даже не еда.
Хотя они не более чем еда, они даже не еда.
Это всего лишь убийство Кайи.
Словно щитом, я заслонил Ханекаву своим телом, поэтому она не должна пострадать. Если я буду продолжать пить кровь Киссшот, если я полностью выпью всю ее кровь, подобно Киссшот в тот день…
– Ха.
Киссшот.
Падая назад, она прислонилась ко мне, однако…
Она все еще продолжала смеяться.
– Ха-ха, ха-ха-ха, ха-ха-ха-ха, ах-ха-ха-ха, ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, ха-ха, ха-ха-ха-ха, ха, ха-ха-ха-ха, ха-ха, а-ха-ха-ха, а-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!