Она умирала, смеясь.
Впрочем, мне все равно.
Ее кровь.
Кровь Киссшот Ацеролаорион Хеартандерблейд была вкуснее всего, что мне доводилось пробовать.
Невзирая на количество, я могу пить ее вечно.
Я хочу пить ее вечно.
Вот насколько она вкусная.
Киссшот.
Таким образом, не ощущая ни удовлетворения, ни гордости, я просто уничтожу тебя здесь и сейчас.
Я убью тебя.
Жизнь, которую я спас – я заберу ее.
Это моя ответственность: даже если я снова стану человеком благодаря твоей смерти, я не буду чувствовать ни гордости, ни удовлетворения. Это всего лишь равный обмен!
– Э?
Вдруг.
Внезапно я подумал.
Что-то, чего я не замечал?
Что же такое я не замечал?
Я не замечал нечто настолько важное, что Ханекаве пришлось покинуть свое убежище. Что же это может быть?
И почему Киссшот так заволновалась, почему она так занервничала из-за того, что было для нее всего лишь болтовней мобильной еды?
Ведь раньше у нее было все в порядке с самоконтролем.
Вообще-то, я уже слышал эти слова.
…Не говори лишнего…
Эта фраза Киссшот… Кажется, я уже слышал эти слова от Киссшот.
…Я не знаю ничего о посредниках…
…Не говори лишнего…
…Сопляк…
Точно.
Киссшот обращалась к Ошино, но о чем они разговаривали?
Я вспомнил.
Перед этим Ошино сказал:
…Ты заинтересовала меня, Хеартандерблейд…
…Ты желаешь…
…Помочь Арараги-куну…
…Снова стать человеком…
– !…
Я опустил Киссшот на землю и оказался на ней. Без раздумий, я рефлекторно встал. Разумеется, я извлек свои клыки из ее шеи, а затем…
Я посмотрел на ее выражение лица.
И увидел.
Холодные глаза Киссшот, оставаясь холодными, стали пустыми, ее зрачки затуманились, но даже сейчас ее губы скривились.
– В чем дело, слуга? – произнесла Киссшот. – Во мне еще осталась половина крови.
– …
– После того, как ты выпил так много, я не могу двигаться, но если ты не поторопишься, я вскоре восстановлюсь, понимаешь?
Все именно так, как она и сказала.
Сейчас она не может двигаться, но вскоре она восстановиться.
Однако есть кое-что более важное.
Я должен узнать у нее.
Несмотря на то, что я уже задал ей последний вопрос, мне все еще нужно кое-что у нее спросить.
Хотя.
Мне, возможно, не стоит об этом спрашивать.
– Эй, Киссшот.
– В чем дело?
– Каким образом…
– Ты планировала сделать меня человеком?
Киссшот выразила недовольство моим вопросом.
– Разве сейчас это тебя волнует?
– Да, это важно!
– Эта мобильная еда. Ей нужно было промолчать.
Киссшот обругала Ханекаву.
И замолчала.
А затем Ханекава медленно подошла к нам. Хотя она и надела свой школьный свитер и завязала галстук, но, судя по колыханию ее груди, которое издавало тихий звук, она, похоже, не успела надеть бюстгальтер.
Не обращая на это внимания, Ханекава подошла ближе.
А затем произнесла:
– Хеартандерблейд-сан.
Она говорила уважительно.
– Ты с самого начала хотела умереть от рук Арараги-куна?
– …
– Чтобы он снова стал человеком.
Я не заметил этого.
Если бы этого не произошло: например, если бы я не увидел, как Киссшот поедает Палача…
Каким образом она планировала сделать меня человеком? Кроме того метода, который нашла Ханекава, существует ли другой путь?
Я даже не думал об этом.
Я абсолютно ничего не понял.
И вот…
– Не пори чушь, мобильная еда, как будто для этого есть основания.
– Тогда, пожалуйста, скажи мне, каким образом ты планировала превратить Арараги-куна обратно в человека. Я искала, но обнаружила только один вариант, способный превратить вампира обратно в человека.
Ничего, кроме…
Ничего, кроме как убить хозяина.
Ничего, кроме как разорвать взаимоотношения хозяин-слуга.
– Ха. Разумеется, это так. Но, во-первых, я никогда не планировала превращать моего слугу обратно в человека. Я просто солгала ему, чтобы он собрал мои конечности. Я скажу все что угодно для того, чтобы вернуть свой истинный облик, и даже то, что я превратила его в подчиненного – все это было частью плана.
– Это не так. Ты заставила его собирать потерянные части, потому что если бы он убил тебя в несовершенном состоянии, он бы не смог стать человеком. Если бы ты была убита не в истинном облике, это бы ничего не дало…
В тот раз.
Неужели Киссшот была в таком прекрасном состоянии не потому, что она вернула свой истинный облик, а потому, что она могла превратить меня в человека?