Мимо как с большой горки пронесся змееветер, снова холодным потоком воздуха отгоняя раньяров от атакующих дармонширцев. Люк успел схватить еще одного раньяра с заложником, плюнул останки на землю рядом со своими, рванул наперерез помощнику.
«Ветер! — крикнул он, поднимаясь рядом. — Ты можешь снова, как у Драконьего пика, выпустить десятки хвостов и помочь нам с стрекозами?»
Гигантский полупрозрачный змей поднимался все выше, и Люк, следуя за ним, ощутил, как кожу его стало покалывать от холода и силы.
«Я сссссильноссс посстратилсссся у горысссс, — прогудел помощник печально. — Мойссс ветерссс ссейчасс — лишшшь ссслабый отголосссок моей ссилы. Да и тыссс… разссве не видишшшь, что не можжесшь и десссятой долиссс того, что могссс у фортовссс? Но ясссс всссе равноссс бы сссмог сссделать, как тыссс просссишшшь, есссли бы сссстихияссс нашшшего отцассс, Инлиясссс, была по-прежсссснемусссс ссссильнассс…. Но онассс исссякаетсссс… ссскоро и ясссс ссстану бесссиленссс, а потомссс рассстворюсссь… не знаюссс, нассколькоссс меня хватитссс сейчасссс…»
«Ты не прощайся раньше времени, — нервно попросил Люк. — Не может же все кончиться… вот так просто».
«Я к тебессс тожессс привязссалсссся, змеенышшш, — шипяще усмехнулся змееветер. — Но вссему приходитссс конецссс».
Люк крутанулся восьмеркой, разглядывая облака, над которыми они поднимались. В разрывах было видно, как Тамми, в невидимом состоянии для Люка выглядевший, как змееобразное сплетение перламутровых ветерков с клювом, носится туда-сюда, выдергивая раньяров с заложниками из стай. Каждый раз за ним устремлялись десятки стрекоз — то ли чтобы поймать, то ли чтобы выручить соратника.
Нужно было спешить вниз, каждая секунда — это жизнь кого-то из его людей. Но что делать? Где решение? Призвать ливень? Нории учил и граду, и дождю, но как в дождь магам использовать огнедухов? Это спасет бойцов от раньяров, но подставит под съедение невидши. Что способно остановить сейчас стрекоз?
«Посстой! — крикнул он, как всегда от волнения начиная тоже шипеть. Змееветер, огромный, тоже переливающийся перламутром и величественный, затормозил и обернулся. — Осставь ветерсс! Помоги мне ссспустить это облако в долину! Так, чтобы было над землей на человеческий рост! И уйдешь в небо беречь силы!»
«Это дассст тебе лишшшь несссколько часссов, — предупредил змееветер. — Покассс еще есссть утренняяссс прохладассс. К полуднюссс оно развеетссся».
«Мне хватитссс!» — нетерпеливо мотнул Дармоншир хвостом.
Змееветер помог ему набросить на большое, плотное облако, размером больше, чем долина, сеть из сплетенных ветерков — один бы Люк и не додумался, и не справился, -и придавил облако сверху. Крылатый герцог, захватив концы ветерков, как нитки от воздушных шаров, полетел вниз. И тут бы сил не хватило утянуть — но змееветер давил, и облако, направляемое Люком, медленно спускалось в долину, закрывая ее и от восходящего солнца, и от неба.
Навстречу ему с восторженно-изумленным клекотом рванул Тамми, понял, в чем дело, вцепился в «нитки» чуть выше, чем Люк, потянул со всей змеемолодецкой мощью вниз. Они оба невидимыми почти растеклись по земле, а затем выпустили хвосты ветерков. Те, освободившись, усвистали в разные стороны, взлохматив и раздергав сизое облако над Норбиджем на несколько частей. Но, самое главное — оно устояло, зависнув плотной мглой чуть выше двух метров над долиной.
Люк услышал, как с тяжелым гулом ушел вверх и помощник-змееветер.
Теперь, когда всадники на раньярах не знали, где внизу свои, где чужие, где нападают, кого атаковать — можно было и поохотиться на тех, кто с заложниками, и попытаться отследить работу артиллерии — после выстрела на месте оставался «фонтанчик» из тумана. Не все орудия находились ниже уровня облака, однако несколько удалось вычислить и уничтожить.
Ренх-сат прятал их в старых горизонтальных шахтах, входы в которые в склонах холмов были скрыты густым лесом. И как орудия туда доставляли, непонятно — потому что подъехать было невозможно. Видимо, таскали ночами, привязав тросами к десятку раньяров.
Поднималось солнце, облако постепенно испарялось. На окраине Норбиджа занялись уличные бои. Первый шеститысячный отряд, разделившись, бился на флангах укреплений, продолжая зачистку и неся огромные потери: c других городков прибыли еще полчища раньяров. Во мгле сверкали росчерки огнедухов. То и дело на склонах раздавались глухие звуки рогов-манков, и там, где облако рассеивалось, видны были медленно спускающиеся в город силуэты тха-охонгов.
Люк и Тамми работали как ужаленные, разделившись: Тамми вызволял заложников, Люк уничтожал стаи, оставшиеся без прикрытия… но слишком медленно это происходило и спасение мирных шло в ущерб защите наземных отрядов Дармоншира.
Вся логика войны требовала подходить к ней с ледяным сердцем, убивать врагов, не считаясь с потерями женщин, детей, мужчин, но кто сможет выстрелить во врага, зная, что этим выстрелом он убьёт и ребенка?
Раньяров над долиной кружился уже рой, и от ветра, поднятого их крыльями, облако стало рассеиваться еще быстрее. А это значит, что атакующих дармонширцев просто истребят с воздуха.
Нужно было вызывать помощь.
Люк хотел оставить последний аргумент на финальные уличные бои, когда сил у союзников останется мало — но в этом бою до финала дармонширцы могли и не добраться. Он опустился на землю рядом с окопом, залитым кровью и заполненным телами своих и чужих, чудовищ и людей, обернулся человеком и, сжав в руке медальон с изображением собачьей головы, подаренный Нории, крикнул: «Аршавах тер-сели!». И тут же снова взмыл в воздух змеем.
Он не знал, сколько прошло времени — десяток минут? Больше? — когда сначала услышал вой, а затем увидел, как спускаются по склону холма в туман псы, похожие на сверкающие на солнце большие капли воды.
На месте, где он их вызвал, они выстроились кругом — поменьше, чем он видел их в бою в последний раз, но все еще мощные, с горящими глазами и широкими телами.
Он не стал оборачиваться. Завис над ними и спросил мысленно:
«Мне нужна ваша помощь в воздушном бою. Нужно убивать тех стрекоз, на спинах которых нет привязанных людей. Я видел, как из воды озера сотворялись чайки. Сможете ли вы стать крылатыми?»
Первый пес недовольно что-то рявкнул, обернулся к своим. Те ответили сдержанным рычанием.
И тогда первый подпрыгнул, в прыжке отращивая себе крылья и клюв, и, мазнув прохладой Люка по перьевому воротнику, понесся навстречу ближайшему раньяру, явно целясь ему в глаза. А за ним метнулась целая стая таких полупсов-получаек.
Время шло к полудню. Рвали врагов змеи, рвали тер-сели, ослепшие раньяры метались по долине, врезались друг в друга, в склоны — но все равно инсектоидов оставалось очень много.
Первый отряд Дармоншира под предводительством леди Виктории уже зачистил левый фланг и заворачивал к городу, на правом еще шли бои. Слышались взрывы и стрельба в городе, верещание раньяров, работала дармонширская артиллерия. Третья и четвертая очередь атакующих дармонширцев шла на Норбидж. Пятыми должны были идти эмиратцы — сейчас они прикрывали тыл и готовили машины снабжения, потому что боеприпасы у бойцов, которые уже в городе, не бесконечны.
Но Люк понимал, что бой затягивается, и что использование и мощи змееветра, и тер-сели в самом начале битвы — плохой знак. Больше волшебных резервов у него не осталось.
Глава 8.3
Около пятнадцати часов дня майор Церсия Лариди находилась со снайперской винтовкой на втором этаже дома на окраине Норбиджа: здесь вдоль зеленых улиц располагались большие сады с приземистыми старыми домами, за каждым из которых могла ждать засада иномирян. Они и ждали — и за домами, и за баррикадами, и попросту возвышаясь посреди улицы на тха-охонгах и обстреливая наступающих из автоматов.
Позади остались бои на укреплениях, прорыв через несколько линий обороны, сражения на подступах к городу, в полях, на простреливаемом пространстве. Иномиряне оборонялись со всей отдачей, и если бы не большое облако, которое прикрыло наступление от раньяров, бои могли закончиться уже сейчас и не в пользу Дармоншира.