— Да, о тиодхар, — снова поклонился нор. — Мы нашли следы, будто что-то волочили, или кто-то полз от берега. Но там слишком много зверья, чтобы утверждать, что это были люди.
Тмир-ван взглянул на окровавленный рог и оружие Уанши, которые принесли ему.
— Однако я знаю человека, который способен оторвать голову лорху, — задумчиво проговорил он. — И знаю, кто может идти с ним. Неужели их не уничтожил ни пожар, который пустили по лесу мы, ни огонь господина нашего Девира? — он бросил взгляд к стенке шатра, туда, где стояли статуэтки богов.
Помолчал.
— Что прикажешь делать, о тиодхар? — спросил охотник.
— Если верно то, что я думаю, — ответил Тмир-ван, — то ни людям, ни охонгам с ними не справиться. Я дам тебе перья крылатых, которые мы нашли у мелькодеры, возьми с собой норов на раньярах и невидши, пусть поищут след. Найдут — не щади никого, пусть сразу убивают. Да, среди тех, кого мы ищем, должна быть девка. Это поможет вам найти их. Пришлешь мне связного, если обнаружите след, и второго — когда своими глазами увидите их. Иди.
Ловчий вышел, а Тмир-ван тут же приказал разыскать жрецов, чтобы они в случае обнаружения беглецов были готовы вознести молитву богам, привлекая их внимание.
Если божественным господам Лортаха настолько важно уничтожить девку и ее спутников, что сам Девир не погнушался ударить по ним огнем, то промолчи тиодхар сейчас — и его участь будет предрешена. Но беспокоить их следует только если обнаружится след, а на другом конце следа — те, кто так нужен богам. Не раньше, иначе, если след никуда не выведет, под гнев попадет сам Тмир-ван.
Он сообщит богам, как их верный воин, а дальше уже пусть сами решают, вмешиваться вновь или нет. Свою часть дела он сделает.
Солнце еще не успело заметно сдвинуться в стальном небе, как на место, где обнаружили останки охотников и труп паука, высадились несколько стрекоз, с которых соскользнули под три десятка невидши. Всадники с арбалетами и принесенными из нового мира автоматами распределились по раньярам.
«Ищите следы людей, чья кровь не пролита здесь, — приказал мысленно тха-нор, который возглавлял группу. — Ищите женский след. Ищите того, кому принадлежат эти перья».
Невидши, обтеревшись обонятельными щелями и носами о перья, разбежались по округе, часть закрутились по спирали, как покрытые хитином псы, щелкая челюстями и подвизгивая. Наконец, след был взят. Сначала они рванули против течения реки — и через два часа остановились на обрыве у реки, затем побежали обратно, жадно втягивая плоскими носами воздух. И, снова пройдя поляну с останками, шагах в сотне от нее возбужденно завизжали, найдя устойчивый след, идущий ближе к пожару.
И через несколько сотен шагов идущие за невидши ловчие обнаружили-таки едва заметный, смазанный отпечаток мужской ноги в пыли у подножия каменной ступени. А чуть дальше, уже в лесу — маленькой женской.
К Тмир-вану отправили связного, а остальные всадники поднялись на стрекоз и полетели следом за невидши.
Пятое мая по времени Туры, Лортах
Ко второй половине дня земля под ногами путников стала совсем влажной, и только плотный ковер мхов спасал от увязания в грязи. Мхи царили повсюду — они, ярко-зеленые, бурые, оранжевые и фиолетовые, создавали пестрое одеяло на земле, покрывали толстенные стволы, широкими полотнами свисали с нижних ветвей папоротников.
И сами папоротники здесь были особенно огромными, высоченными — и бутылочные, и словно сплетенные из множества стволов, и витые, и чешуйчатые — все поднимались метров на тридцать, на меньше, впившись в почву мощными мшистыми корнями, которые были шире самой Алины. Сломанных и упавших деревьев было по-прежнему много, поэтому пробираться приходилось с трудом.
— Река рядом, — сообщил неизвестно откуда появившийся Чет и снова исчез меж стволами, не увидев, как Тротт согласно кивает.
Алина и сама слышала запах большой воды — чуть тинный, рыбный, прохладный, но, в отличие от спутников, если бы не видела карту, еще не cмогла бы сказать, в каком направлении расположена река. Хотя… поброди она тут еще несколько месяцев, и этому научится.
— Не дай боги, — прошептала она неслышно, и тут же сжала зубы, потому что чем ближе они подбирались к порталу, тем неотступнее билась в голове мысль, что скорое возвращение на Туру для нее означало конец для лорда Тротта. И, если выбирать, то она бы лучше осталась тут, с ним.
Это если бы у нее был выбор. И у него.
Было очень душно, воздух казался плотным, влажным. Вдалеке глухо погромыхивало — собирался дождь. Вокруг по-прежнему много было и живности — значит, полоса пожара от удара бога еще не закончилась и огонь полыхает где-то справа. Но это Алину пугало не так, как человеческие следы — сначала беглецы наткнулись на цепочку, другую, но по мере продвижения мхи стали выглядеть так, будто по ним то и дело проходили целые отряды. Враги были очевидно близко, и их было много.
— Охонги, — тихо сказал Тротт в ответ на ее взгляд, брошенный на почву, словно взрытую остриями. — Да, враги рядом. Зато наши следы здесь будут незаметны.
Тротт был очень сосредоточен и отслеживал каждый шорох, каждый звук, а Четери и вовсе стал двигаться почти неуловимо, как хищник, и Алина никак не могла удержать его в поле зрения — вот он здесь, а вот его нет. Да и сама принцесса чувствовала себя одновременно невозможно измотанной и при этом очень собранной. Собранности очень помогал гул то и дело пролетающих где-то слева стрекоз и все усиливающийся запах муравьиной кислоты — ветер, дующий от реки, волнами кидал его в лица беглецам.
От напряжения, голода — удалось перекусить на ходу остатками сушеных лепешек и мяса, но с того времени прошло уже несколько часов, — и усталости у нее начало дергать в висках, а уши словно заложило — казалось, что в них что-то гудит, и чем дальше они продвигались, тем сильнее был этот гул. И только когда к нему начал примешиваться непонятный многоголосый визг, словно скрип цикад на ночном летнем поле, принцесса поняла, что не в усталости дело. Со стороны реки действительно шел шум, похожий на жужжание гигантского роя ос, и он становился все громче. А Алина — все тревожнее.
— Вы это слышите? — спросила она в спину Тротта. — Понимаете, что это? Может, рядом еще один большой лагерь наемников? С загонами инсектоидов?
Он, не сбавляя шага, отрицательно повел головой.
— Визг гораздо тоньше того, который издают охонги. Раньяры гудят ниже. Не исключаю, что здесь обитают какие-то неизвестные мне инсектоиды. Или — все возможно — тут колония птиц, издающих подобные звуки. Или мутировавших дневных ящеров… любопытно было бы посмотреть.
Она невольно вынырнула из усталости и тревожности,улыбнувшись — так знакомо и понятно было ей это «любопытно». Но лишь на мгновение — и тревожность снова сомкнула на ней свои воды.
— Если честно, мне уже совсем не любопытно, — призналась она вполголоса. — Не хочу, чтобы пришлось выяснять. Совсем немножко же осталось… совсем немного… — она спохватилась, — Матвей, мы вот-вот будем на месте, нам идти часа два или три, мы скоро будем на месте…
Ее бормотание прервало далекое птичье посвистывание от Четери, и Тротт указал принцессе двигаться чуть левее, в сторону реки, откуда и доносился звук. Алина выдохнула, готовясь к тому, что снова придется бежать, спасаться или кого-то убивать.
Но к тому, что она увидела, подойдя к дракону, она не была готова.
Он стоял, укрывшись под гигантским папоротником, который рос на небольшом земляном перешейке, шагов двадцати в ширину. Тротт, ускоряя шаг, посмотрел вправо, влево, и недоуменно выругался. И Алина тоже смотрела во все глаза — но пока не понимала, зачем создано то, что она видит.
По левую руку, сколько хватало взгляда, шла стена, хаотично сваленная из десятков стволов с еще не успевшими завять листьями. Где-то эта стена превышала несколько человеческих ростов, где-то состояла из двух-трех стволов — и сквозь щели в них Алина разглядела реку — точнее, это точно не было рекой, это было узким и грязноватым рукавом метров семи-десяти в ширину, который с обеих сторон был окружен стеной из поваленных деревьев.