– Обрыв, озеро – это перед кладбищем. А причем желудь? – спросил Юра.
– Над обрывом растет дуб! – ответила Галя.
– Но дуб совсем молодой, ему ещё нет тридцати лет, – возразил Вовка.
– Так ведь на открытке нарисован желудь! Он посадил его в надежде, что вырастит дубок, – отстаивала свою версию Галя.
– Но там растёт всего одна корявая сосна, – возразила Василиса.
– А вы наверху были? Там два пенька есть, и, скорее всего, сосновые. Я предлагаю начать оттуда. Давайте сегодня сходим туда на разведку, – предложила Галя.
– Этим мы займемся после обеда, а сейчас проводим девчонок домой. Потом сбегаем в больницу проведаем бабу Улю. Я думаю, тебе Юрка, лучше в город не ходить. Мы и без тебя справимся, – вынес свое решение Вовка.
– Но до дома Галку и Ваську я могу проводить? Мы лесом пойдём, нас не должны увидеть.
– Можешь, но только до дома, – разрешил Вовка.
Глава 14. Неудачная вылазка в больницу
Около больницы дети разделились. Василиса пошла через боковые ворота, а Галя и Вова – через центральные. Они обошли больничный парк, но ничего подозрительного не заметили.
– Кажется тихо, – сказал Вовка.
– В палату пойдём? – спросила Галя.
– Обязательно пойдём! Вот когда увидим Ульяну, тогда и успокоимся. Заодно и проверим, как у них тут дело поставлено, что это за Наталья Ивановна её охраняет? А то, может, нам ещё и бабку охранять придётся.
– Вов, Василиса уже через чёрный ход в больницу прошмыгнула, пошли быстрее, – поторопила друга Галя.
Они вошли в вестибюль, однако дальше их не пустила вахтёрша. Она долго выпытывала у детей, к кому и почему они идут. А потом сказала, что бабу Улю уже выписали из больницы, и нечего им тут шляться и носить грязь. Галя и Вовка удивлённо переглянулись.
– Но вчера ночью она ещё лежала в больнице, – тихо сказала Галя Вовке.
– Я сейчас отвлеку бабку, а ты беги к Ульяне, – прошептал Вовка Гале на ухо. Девочка согласно кивнула головой.
– Это почему же вы нас не пускаете? – агрессивно начал Вовка.
– Сказала же вам, нет её тута, – ответила вахтёрша и отвернулась, показывая всем своим видом, что разговор окончен.
– А где же она? – продолжал упорствовать Вовка.
– Откудаво я знаю? Дома, наверное, – недовольно проворчала вахтерша.
– Ой, что это у вас на лице? – Вовка неприлично ткнул пальцем в бородавку на переносице вахтёрши.
Бабка растерялась от такой бесцеремонности и не нашлась сразу, что ответить. А когда пришла в себя, Вовки и след простыл.
Воспользовавшись перепалкой своего друга со стражем больничных дверей, Галя в эти сами двери и юркнула. Она быстро пробежала небольшой коридорчик и вышла на запасную лестницу, по которой добралась до второго этажа. Около палаты сидела медсестра и что-то писала. На диванчике в другом конце коридора маялась Василиса. Галя чинно прошла мимо медсестры и присоединилась к подруге.
– Ты чего здесь торчишь? – шёпотом спросила она.
– Медсестра к ней не пускает, и сама никуда не уходит, – недовольно пробубнила Василиса.
– Я сейчас её отвлеку, – Галя встала с дивана и завернула за угол.
Навстречу ей шёл мужчина в белом халате, белом колпаке и с марлевой повязкой на лице. Галя удивилась. Такие повязки носили во время эпидемии гриппа, но сейчас на эпидемию не было никаких намеков. «Он не хочет, чтобы видели его лицо», – подумала девочка и опустила глаза. И увидела черно-белые полукеды. Галя на секунду замерла, а потом разбежалась и со всей силы врезалась в мужчину.
– Ой! – воскликнул тот и схватился за живот.
– А-а-а! – закричала Галя.
На их крики сбежались люди. Кто-то схватил её шиворот и куда-то потащил.
– Пустите меня! Помогите, убивают! – закричала Галя.
– Если не заткнешься – убью сам! – услышала она хорошо знакомый голос и подумала, что надо срочно заболеть, иначе большой трёпки ей не избежать.
Владимир Юрьевич затащил её в кабинет главного врача и приказал незнакомому Гале мужчине:
– Толя, давай остальных сюда, а то сейчас ещё спасательную операцию организуют, шуму столько поднимут, что больные разбегутся, – он грубо пихнул Галю на диван.
Вскоре к ней присоединилась Василиса, чуть позже Вовка.
– Так, а где же Юрка? – спросил Владимир Юрьевич.
Дети молчали. Наконец, Галя оторвала глаза от созерцания носков своих сандалий и посмотрела на дядю Володю. Она уже открыла рот, но тот опередил её:
– Только не говорите, что он топчет партизанские тропы. В вашем положении лучше говорить правду, иначе запру на всё лето в лагерь для трудновоспитуемых детей. И так, я слушаю.