гда отца Николая
арестовали по ложному доносу, друг смело и решительно выступил в его защиту и
сделал все, чтобы эти гнусные обвинения были сняты со священника. За
правдивость, кротость, добролюбие, терпимость ко всем, за незлобие, за
подвижнический образ жизни отца Иоанна уважали многие из неверующих. У него
было немало знакомых среди местных чиновников и представителей властей. Это
обстоятельство помогало ему избегать многих злобных нападок, которые
осуществляли по дьявольскому наущению люди злые и завистливые. Очевидцы той
поры отмечали, что убранство Преображенского храма было просто великолепно!
Отец Иоанн получал много дорогих даров из разных мест, а каждый прихожанин
считал за долг и честь принести что-нибудь в храм. И все это батюшка
использовал для укрепления и украшения места своего служения, а часть (в
основном деньги и продукты) щедро раздавал нуждающимся. При храме действовала
богадельня, и всякий голодный, или путник, или странник, мог запросто потрапезничать
там. Немало людей спас отец Иоанн во время известных голодоморов 30-х годов...
Однажды пришел в округу тиф. Известно, что батюшка сразу после вечерней службы
затворился у себя и до самого утра простоял на коленях перед иконами, прося
Господа об избавлении паствы от грозной напасти. После утрени местные жители
крестным ходом обошли наше село и соседнее, Никольское, и произошло чудо -
больше не было ни одного заболевшего! Еще говаривали, что в стенах
Преображенского храма образовалась настоящая галерея из очень старых и ценных
икон, а в его запасниках хранились «несметные сокровища» (что они, конечно,
подразумевали под этим, нам неизвестно). Отец Иоанн прилагал немалые усилия для
того, чтобы спасать и сохранять наиболее дорогие и ценные предметы церковной
утвари, вывозимые из разоряемых храмов. Они оседали в Преображенском или
Никольском храмах. Еще известен такой момент, что, несмотря на запреты властей,
в Преображенском всегда звонили колокола, призывая мирян на службы. Конечно,
батюшка Иоанн знал, что так долго продолжаться не может, враги веры найдут
способы, чтобы оклеветать и погубить его и сияющий золотом куполов храм. Поэтому
он, скорее всего, уже вынашивал в себе план насчет того, чтобы надежно упрятать
церковные сокровища от чужих глаз и грязных рук до лучших времен, когда в
Россию вновь вернется истинная вера в Бога и благочестие. Возможно, что он
тогда уже подготовил и тайники для этих целей. Поэтому, когда вышло
постановление о закрытии Преображенского храма и аресте его настоятеля, батюшка
был извещен об этом заранее и успел осуществить задуманное. Когда бурная толпа
комсомольских активистов, милиционеров и просто любителей поживиться за чужой
счет ворвалась в храм, перед ними предстали лишь голые стены да несколько
свечей, теплящихся на убогом подсвечнике. Сам же батюшка от всех вопросов
отмалчивался. Потом усмехнулся и сказал: «Зачем вам храмовое добро? Вы же
пришли за тем, чтобы закрыть храм и взять меня. Так и делайте то, что вам
предписано, а все остальное вам не принадлежит!» Когда батюшку увезли, местные
чиновники еще долго не могли заколотить дверей храма, потому что наиболее
рьяные расхитители чужого добра все шарили и шарили по залам, лестницам,
кладовым и подвалам в надежде отыскать хоть что-то из тех сокровищ, что еще
совсем недавно украшали храм. Но нигде ничего не было. Скрежеща зубами от
бессильной злобы, они решили в отместку отцу Иоанну сбросить хотя бы колокол и
разбить его, но, когда взобрались на колокольню, замерли пораженные - колоколов
тоже не было на месте! В ярости активисты принялись бить стекла в окнах и
отдирать кровлю. И только вмешательство милиционеров остановило эту вакханалию
злых сил. Суд над батюшкой был неправедным и скоротечным, так как власти
спешили как можно скорее избавиться от строптивого священника, будоражащего
своими проповедями всю округу. В район, под видом полевых учений, даже
перебросили пехотную часть и артиллерию, опасаясь, что местное население, очень
любившее своего пастыря, взбунтуется и попытается отбить батюшку Но это был уже
38-й год... Чистки и аресты шли по всей стране и в массовом порядке. Страх и
подозрительность витали над Россией, поэтому никаких волнений в районе не
произошло. Отца Иоанна этапировали сначала в областную тюрьму, а потом
отправили в Казахстан. Там, в одном из лагерей, из-за непосильного труда, от
невыносимых условий содержания и суровости степного климата батюшка тяжело
заболел. В Европе в это время уже разгоралась Вторая мировая война. Друзьям
удалось вырвать отца Иоанна из лагеря. Его отправили в ссылку в Оренбургскую
область, а потом перевели под Пензу, где он, прожив еще 4 месяца, отошел ко
Господу, так и не вернувшись в наши края. Уже после войны в район вернулся из
ссылки диакон Петр, который 6 лет служил при отце Иоанне и считался его хорошим
другом. Он поселился в Никольском и устроился работать ночным сторожем в
местную церковь, которую позже тоже закрыли и приспособили под совхозный амбар,
а потом и под склад удобрений и ядохимикатов. Отец Петр так и не ушел из Никольского,
продолжал сторожить разоренный и оскверненный храм. Говорили, что диакон очень
тосковал без богослужений, заболел, стал часто выпивать и однажды проговорился
о кладе отца Иоанна. Вот тогда-то и объявилась на свет та записка со стишком,
черновик которой вы, ребята, и нашли сегодня...»