И тут вдруг раздался такой крутой раскат и полыхнула такая мощная и продолжительная молния, что я даже инстинктивно пригнулся. Но то, что я увидел в следующие мгновения, повергло меня в шок! По правую сторону от святого Престола, там, где были густые и грязные сети паутины, мелькнуло какое-то существо, как бы ветром колеблемое. Грудь мою обдало жаром, и волосы на макушке, похоже, зашевелились! Я в один миг вдруг осознал себя охотником, случайно забредшим в заброшенный храм на далеком острове Парос, что в Эгейском море, о котором я читал дней десять тому назад, сидя в электричке, везущей меня в Мещерские края. Летний дождь не только внезапный, но и скоротечный. Поэтому, едва я взял себя в руки, как тучка исчезла, и всю округу вновь осветило яркое горячее солнце. Лучи проникли в храм, и сиренево-лимонный свет наполнил его мрачные своды каким-то радостно-печальным умиротворением. С неба уже ничего не лилось, лишь только слышалась еще редкая дробь капели в дырявом притворе. Я огляделся по сторонам. В церкви было совершенно пусто: нигде никакого предмета, ни единого движения. Смахнув пот, я поправил рюкзак и на плохо слушающихся ногах приблизился к паутине, забившей весь правый угол храма, чтобы убедиться, что все это мне показалось и что просто гроза и темнота располагали ко всякого рода видениям. Но тут у меня на голове вновь что-то зашевелилось, и по спине рассыпались крупные холодно-горячие мурашки, так как я отчетливо увидел прекрасный девичий лик, задрожавший в колыхающихся пыльных сетях, развешанных пауками от пола и до самого потолка. Сердце мое сжалось, замер и я, почти физически почувствовав, что вот-вот раздастся испуганный голос:
- Стой, человек, не подходи ближе!
Я невольно отшатнулся. Однако было по-прежнему тихо, только капала еще вода где-то у меня за спиной. Я выдохнул и снова смахнул пот, накатывающийся на глаза. И я увидел девичью фигурку и большие темные глаза с радостью и мольбой глядящие прямо на меня!
- Феоктиста! - машинально изрек я, и эхо гулко отозвалось под куполом храма. Но девушка молчала. Я опять робко покосился по сторонам. Нигде - никого! Только я и это дивное виденье за пеленой грязной лохматой паутины.
- Чего же я боюсь?! Ведь я же в Божьем храме! - упрекнул я себя за нерешительность. - И если со мною Бог, то кто сможет причинить мне зло?! Да и Феоктиста же не злой дух, а святая дева!
И тогда я смело двинулся вперед и опустил руку в тугую, липкую и вязкую серую массу. Часть сетей оборвалась, и моему взору предстала высокая, стройная и красивая дева с крестом в руках. Я выдохнул и улыбнулся, ибо понял, что передо мной обычная настенная роспись. Захотев непременно узнать, кто из святых дев здесь изображен, я достал из кармана бриджей носовой платок и протер им сначала закопченный лик красавицы, а потом потер возле ее головы, в том месте, где обычно пишут на иконах имя святого. Пыль, грязь, какой-то слизистый налет долго не поддавались, но я, окончательно перепачкав весь платок, все же добыл желанную надпись: «Святая великомученица Варвара». Я утер пот, прочел и заулыбался. Потом вздохнул и подумал: