- Иуда! Так это ты! Как же ты смог-то? - крикнул я.
- Я сказал, не дергайся! Не то - получишь! - снова наехал на меня верзила.
Мои возгласы, похоже, мало трогали душу брата Феодора. Он стоял и безучастно улыбался, глядя себе под ноги и вяло перебирая четки. И я, снова с колючими мурашками на теле, подумал: «А не является ли этот братец основным наводчиком банды Кривого? Везде же свой нос сует, по разным храмам ходит, вот и присматривает, где что поценнее... Ах, Иуда-Иуда... Ну надо же нам было так опростоволоситься: сдали свой клад прямо в лапы бандитов! Да кто же мог такое подумать-то! Брат Феодор... Монах… м-м-м, - я застонал от боли, пронзившей все мое существо. - Какую змею пригрели «зернышки», а! Ну надо же... Не успел я его расколоть, а ведь чуял недоброе...»
В лесу заметно светлело. Мужчины засуетились. Старшой что-то быстро сказал худому. Тот согласно кивнул пару раз, потом, ткнув в нас пальцем, спросил:
- А что с этим?
- С ними потом разберемся... Это все мусор, сейчас главное - вывезти товар! Мы с Федькой едем в город и там все организуем. Этот клад многого стоит! Пристроим его, и можно спокойно сваливать отсюда, пускай «менты» ищут ветра в поле.
- Ай да дядя Феодор! Ай да охотник! - шутливо произнес худой и похлопал монаха по спине. Потом добавил, вынимая двумя пальцами папироску из губ: - А мы как же, Назар?
- Вы останетесь здесь, с товаром и с этими (старшой кивнул на меня и Пашку). Как что делать - сам знаешь, не впервой.
- Будь спок, Назар, все будет чисто...
- Я на тебя надеюсь, Ржавый, смотри тут, особо не озоруй! - и главарь мягко пожал руку худого чуть выше локтя.
- Ах, басурмане! Ироды! - воскликнул я в себе. - Ведут-то себя как вольготно. Думают, Господь их совсем не накажет. Хотя, что для таких монстров Господь Бог!.. Только деньги и нажива - вот их божки. И я гневно и брезгливо сплюнул. И тут вдруг я почувствовал, что путы мои ослабли. Отчего - не знаю: то ли веревки сами как-то развязались от моих потуг, то ли Пашка незаметно потянула за их кончики. Еще мгновенье, и руки мои стали свободны! Но я не показал вида, что лишился пут.
- Слон, обыщи их! - приказал старшой и сунул свои ладони в карманы кожанки.
Охранник грубо облапал меня. Я задергался, издавая вопли и хохот:
- Э-э, полегче, я щекотки боюсь!
- Спокойно! Стой и не дергайся! - прогремел верзила, отбирая у меня мобильник и походный ножичек. А больше у меня ничего не было с собой. Наброситься на охранника и завладеть его оружием я не решился: уж больно неравны были силы! Но, когда Слон двинулся к отпрянувшей от него Пашке, я не выдержал. Жар праведного гнева ударил мне в голову, ослепил, но в тоже время и придал духу! Я решил действовать. Пока вся банда в сборе и они еще не увезли бесценные сокровища, надо было попытаться помешать им осуществить задуманное и как-то положить конец их преступной деятельности. Как и что я смогу предпринять после захвата оружия, я плохо представлял, но считал - это будет первый шаг и к нашей свободе, и к делу разоблачения коварных бандитов. Чтобы обыскать девчонку, Слон переложил обрез в левую руку и, как я успел заметить, держал оружие некрепко, не ожидая от нас каких-либо решительных действий. Он был вполне уверен, что у нас с перепугу трясутся все поджилки и что мы полностью в их власти. Посмотрим еще, басурмане, кто - кого! Я резко обернулся и сделал верзиле подножку. Тот споткнулся и едва не упал, при этом глубоко прогнулся вперед. Пашка взвизгнула и отскочила в сторону. Я тут же всем своим телом прыгнул на спину мужику и окончательно поверг Голиафа наземь. Он всей своей грузной массой рухнул в траву, ломая своим лбом сухую толстую ветку, торчавшую из папоротника. Еще через пару мгновений обрез оказался у меня в руках. Патрон был в стволе, отметил я, судя по положению затвора. Только нажимай на курок!
- Стой! - взвизгнул худой и кинулся ко мне.
- Стоять! ОМОН! - гаркнул я, вскидывая вперед руки с оружием.
Ржавый (кажется, так величали его подельники) сразу осекся, но быстро взял себя в руки.
- Ну ты, сопля, оборзел, что ли? - прошипел он и медленно двинулся ко мне. - А ну, брось пушку, не то я тебя на кусочки изгрызу!
- Стоять, я сказал! Еще шаг - и я стреляю! - произнес я, стараясь придать своему голосу нотки строгости и решимости. Пашка быстро спряталась у меня за спиной. Кривой нервно огляделся: он явно не ожидал такого вот поворота событий. Лишь один брат Феодор стоял, как и прежде, лукаво подсмеиваясь.
«Ах ты, Иуда, лупануть бы тебе прямо в лоб! А еще крест на себе носишь!» - гневно подумал я.
Слон, потирая ушибленный лоб, попытался встать на ноги.
- А ну лежать! - крикнул я, бряцая обрезом. - Лежать! Руки на затылок! Мне терять нечего!
Верзила снова, хотя и нехотя, улегся, но рук на голову не положил, а вытянул их перед собой, точно собирался плыть по волнам росной травы. Через плечи он косился на своих товарищей, ища у них поддержки. Большой, но трусливый, отметил я, это неплохо, что ж, не так страшен бес...
- Ну, стреляй, стреляй! - взвизгнул Ржавый и распахнул штормовку. - Убей человека! Ну! Что стоишь? Давай, пали!
- Стоять! - снова произнес я, но уже не так уверенно и отступил. Ржавый становился опасен. Он продолжал шаг за шагом приближаться и давить на психику.
- Давай, сынок, бросай «пушку», поиграл и хватит! - худой выплюнул окурок. - Пока дяденька добрый... ну, будь умничкой. Не забывай, ты же не один... подумай и о девочке. Каково ей-то будет...
- Я ведь выстрелю! - снова отступил я. - Мне терять нечего!
- Да что ты, родной! - тихо говорил Ржавый, ехидно ухмыляясь. - Да разве ж вам, верующим, разрешается стрелять в человека? А как же заповедь Боженьки: «Не убий!», а?
- В человека нельзя, верно, но во врага веры...
- А как же Господь, Он ведь простил врагов своих... Возлюби врага своего! - продолжал язвить Ржавый.
«Уж больно ты много знаешь, «праведник», блин, прости Господи! - подумал я, - уж не брат ли Феодор вам тут проповеди почитывал, отдыхая от трудов неправедных...»
- Все, еще шаг и стреляю! - сказал я спокойно и поднял ствол на уровень груди бандита. Тот вновь взорвался:
- Ах же ты, твою так.., стреляй! Или я тебе сейчас башку откручу. Ты меня уже достал. Убей человека, благочестивый юноша, ну, смелее! - и он сделал шаг в нашу сторону
«А ведь и ты боишься получить пулю в лоб, приятель, вот и выпендриваешься тут перед нами и перед дружками, чтобы скрыть свой страх!» - подумал я и, поняв это, вместо того, чтобы отступить, наоборот, шагнул навстречу бандиту и решительно сказал:
- Убивать я тебя не буду! А вот ножку прострелить, пожалуй, придется! В целях самозащиты... все-таки четверо на одного... Тут уж меня даже и земной суд оправдает! - и я, опустив ствол пониже, положил палец на курок.
- Ты что, сдурел?! - Ржавый от неожиданности замер, как-то глупо ухмыляясь. Потом оглянулся на товарищей, как бы прося у них поддержки.
- Оставь его, Ржавый. Этот и впрямь выстрелит! Ты его еще не знаешь! Это же отморозок! - вмешался вдруг брат Феодор. - Он такой же монах, как и я, только для понта поклоны кладет. Он в лагерь-то только из-за девчонки приехал... соскучился... амурчики здесь покрутить решил, на нашей природе... Ему человека завалить - все равно, что бурьян срубить! У него папочка богатый, за что хошь чадо свое отмажет.
- Что ж теперь, в ножки ему кланяться?! - взвыл Ржавый.
Он был готов растерзать меня на части, и только блеск ствола сдерживал его порывы.
- Ладно, Ржа, оставь их! - угрюмо произнес Кривой. - Сейчас у него сила. Попробуем договориться с парнем по-хорошему.
Слон лежал уже на боку и с интересом следил за нашей перепалкой. Мне даже показалось, что он восхищен моей отвагой.
- Ну ты, кабанчик, что ты из себя Рэмбо-то[9] корчишь! - не унимался Ржавый. - Ведь, если мы все сразу на тебя кинемся, что тогда делать будешь-то, а? Всех ведь не уложишь! Не «калаш»[10] в руках-то!
- Ничего, пару раз пальнуть успею, уж будь уверен! В тире мне нет равных по перезарядке оружия! - и я позволил себе улыбнуться, чтобы хоть как-то расслабить напряжение, сковавшее все мои мышцы. - Да и бью почти без промаха... Ну, давайте, вперед! Кто первым хочет? Может, ты? - я снова поднял ствол на Ржавого. - Уж в тебя-то я ни за что не промахнусь, это вопрос чести! А кто будет вторым? Ты, брат Феодор? Или сам босс? Давайте, кидайте жребий!
- Нет, вы видели? - осклабился худой. - Каков герой, а? Да я тебя один придушу, как гниду! - зашипел он и снова двинулся на меня.