Верно! Этот Ванюшка так всегда обоснует свои доводы, что невольно поверишь. Но метров через тридцать остановилась в нерешительности. Ночь была темная, народ уже разошелся по домам, а до Скопанца не близко. Страшно все-таки одной идти, особенно под берег спускаться… Вдруг, как тогда, грохот этот жуткий обрушится на нее?..
— Пойдемте со мной? А? — попросила она братьев.
— Боишься одна? — хмыкнул Ленька.
— А ты — нет? — осадил его Ванюшка. — Сбегай тогда за муфточкой, а мы подождем.
— С чего это? То ли она моя, — сразу посерьезнел Ленька.
— Ну, тогда и не смейся! Одному-то ночью хоть кому боязно, — сказал Ванюшка и пошел вместе с Зиной.
Ленька направился домой. Но одумался: еще посчитают его трусом. Торопливо догнал Ванюшку с Зинкой, сказал, прерывисто дыша:
— Я тоже… с вами…
До чего же глухо и пусто было на катке! Скопанец стоял темный, страшный. Он глухо, сердито откликался на каждый шаг… Елка высилась угрюмая, стеклянные шары на ней посверкивали при свете месяца зловеще, точно глаза какого-то зверя. Звезда-вертушка жутковато гудела… Даже не верилось, что всего полчаса назад здесь царило шумное веселье и все казалось праздничным и нарядным.
Притихшие ребята осторожно шли по льду под берегом, отыскивая камень, на который положила муфточку Зина. Девочка не помнила толком, где находился этот камень, и найти его удалось не сразу.
— Да вот он! — вскрикнула наконец Зина, когда они раза два прошли по одному и тому же месту. — И муфточка здесь.
Обрадованные ребята пошли к тропке, поднимавшейся на Скопанец. Тут Ленька уловил странный шум, донесшийся откуда-то из распада.
— Слушайте!.. — сказал он встревоженно.
Не успели Ванюшка с Зиной по-настоящему прислушаться, как им под ноги хлынула вода…
Ребята закричали испуганно, кинулись на берег. Ленька поскользнулся, упал, и стремительный поток сразу подкатился под него.
— Тону-у-у! Спаси-и-те! — заорал Ленька.
Днем было бы, наверное, очень забавно видеть, как мальчишка сидит на льду, по которому растекается вода, замочившая ему только штаны, и взывает о спасении. Теперь же, ночью, это было ничуть не смешно. Водный поток казался громадным. Внезапное его появление ошеломило ребят.
Ванюшка опрометью кинулся на помощь брату, подхватил его и рывком вытащил на берег. Потом, будто спасаясь от весеннего половодья, все трое взобрались на самый верх Скопанца. Только там, немного опомнившись, остановились, тяжело дыша.
Молча посмотрели друг на друга, на лед внизу, по которому все больше разливалась вода.
Откуда она хлынула так внезапно? Было похоже, что она выплеснулась из-подо льда где-то возле самого берега. Может, лед действительно отошел от берега и вода, вспучившись, идет в щель? Наледь так и выступает. Но она выходит медленно, растекается постепенно. Никто еще не видывал, чтоб она вырывалась таким бурным потоком…
Надо было все проверить, узнать точно, но жутковато спускаться снова. Да и Ленькины штаны на морозе совсем обледенели…
Пришлось поскорей бежать домой.
Рыба и сороки
Назавтра Ванюшка с Ленькой поднялись чуть свет. Зашли за Зиной. Будить ее не пришлось. Она выскочила на улицу сразу же, как услышала условный свист.
— Я уже давно встала! — сказала девочка, на ходу застегивая пальто. — Мама даже рассердилась на меня. «Спи, спи, — говорит, — ведь каникулы. Когда в школу надо, так не разбудишь, а ученья нет — до свету вскочила»… Ладно папа заступился. Выслушал, какое чудо вчера произошло у Скопанца, и отпустил. «Узнайте, — говорит, — в чем секрет. Мне потом скажете. Это может оказаться очень важным».
Ванюшка с Ленькой переглянулись. Выхолило: не простое любопытство гнало их под Скопанец, а было поручение самого председателя колхоза… Ясно, они его выполнят с честью. Теперь, когда разгуливалось утро, пусть и серенькое, по-зимнему неторопливое, но все-таки утро, от вчерашних страхов у ребят не осталось и следа. Они чувствовали себя героями, первооткрывателями великих тайн.
Ленька напыжился, произнес горделиво:
— Если бы я не услышал вчера шума, так бы и ушли, ничего не увидев!
— А кто растянулся на льду да закричал по-дурному: «Тону-у?» Напугал только зря! — попытался восстановить истину Ванюшка.
Ленька, однако, и это поставил себе в заслугу:
— Я нарочно кричал, чтоб вас напугать. Так-то бы вы все равно не поверили, что водой меня залило, опять бы стали смеяться, как с зайцем.