Здание института находилось далеко от дома Макса, в очень неудобном месте, вдали от метро и больших магистралей в небольшом грустном лесу. Само здание сталинской постройки, в четыре этажа, наверно, когда-то должно было быть витриной социализма, но сейчас, оно не было похоже на могучих собратьев с Кутузовского проспекта, и совсем не производило впечатление. Все какое-то сгорбленное, потрескавшееся, как будто ему было неудобно стоять на этом месте. Он вошел в вестибюль. Здание имело большие, широкие пролеты, высокие потолки. По всему видимому периметру коридора, изнутри, оно было выложено дешевым мрамором, но огромные стеклянные люстры в коридорах, призванные сиять, не горели. Электричество было тусклым от редких ламп дневного света. Было похоже, что руководство какое-то время боролось за здание, а потом сдалось, и, в условиях экономической неопределенности, махнуло на него рукой. Один дряхлый дедушка-охранник сидел в стеклянной будке, которая перегораживала проход. Макс подошел и протянул паспорт, под стеклянную перегородку:
– Мне здесь пропуск должны были выписать.
Пожилой охранник грустно улыбнулся:
– Молодой человек, вы должны назвать номер пропуска.
– Я его не знаю.
– Тогда я не имею права вас пропускать.
Макс задумался:
– Но я же здесь работаю, пропуск есть, вот паспорт,– и недовольно дернул рукой.
Охранник сказал, с улыбкой:
– Здесь все решает начальник охраны, мы даже директора института не пустили сначала.
Макс стал звонить своему начальнику – тот не брал трубку.
– И что теперь?
– Стойте и ждите, вспоминайте номер пропуска.
Макс отошел в сторону и стал ждать начальника отдела, наконец, тот показался в дверном проеме.
– Что стоишь, не заходишь? – начальник картавил так, что хотелось закрыть ему рот рукой.
– Вы мне не сказали номер пропуска, меня без него не пускают.
Заметив недоумение, на лице вошедшего, охранник объяснил ситуацию:
– У меня их триста штук, я не могу так найти, идите к начальнику охраны и выпишите одноразовый, на сегодня.
Медленно, на звуки голосов, стали подтягиваться еще пенсионеры в какой-то полувоенной форме. Макс критически посмотрел на них. Охрана института состояла из таких дряхлых пенсионеров, что было не понятно, как они могут исполнять свои обязанности. Начальник отдела тихо выругался:
– Скоро приду,– и пошел наверх по ступенькам.
Когда он вернулся, минут через пятнадцать, то прошептал:
– Их не увольняют по какому-то закону, поддерживающему пенсионеров, а так как институт всегда был режимным предприятием, то с ними сложно спорить.
Они прошли турникет, и пошли в свою комнату. Когда зашли начальник громко объявил:
–Это Максим, наш новый коллега.
Три человека, сидевшие в комнате, отреагировали очень вяло, слегка повернув лица, но Макс сразу узнал крупного мужчину, которому он наступил на ногу вчера в спортзале. Он сразу подошел к нему и протянул руку:
– Здравствуйте.
Тот нерешительно протянул руку, Макс повернулся к другим сотрудникам – они уже потеряли к нему всякий интерес, и смотрели, каждый в свой компьютер.
Коллектив был довольно молчаливый. Как потом Макс узнал, один, из них, Ярослав, считал себя народным целителем – на его столе горой лежали разнообразные пачки чая и трав. За ним, на стене, висели разноцветные грамоты и сертификаты, которые подтверждали, что он ведущий магического театра и архетипических технологий. Другой, его, все называли Вольдемар, как потом узнал Макс, прослушал курс «Договорись со своим телом» в Школе соматической интеграции, был мастером сновидений, и даже имел свой сайт в Интернете, на эту тему. Позже, Макс нашел его, и даже попробовал ознакомиться с трудом коллеги. То, что он прочел, ввело его в уныние. Текст был следующий:
«…После событий описанных в предыдущем посте про клеточную инженерию внутренние сны изменились.