На голове венок из роз,
Фигура скрыта кисеёю.
Взглянула пристально в глаза,
Коснулась до лица рукою,
И по тропинке в лес ушла,
Звон колокольчика – волною.
Прозрачная звенела даль,
И ночь на небе звёзды путала,
Он шел за девой, но печаль
На сердце, болью-сетью, путами.
А сзади скрежеты зубов,
Крик, стоны, вой как с преисподней,
Стучали крышки от гробов,
Вся нечисть собралась, их сотни.
Но он упрямо шёл вперёд,
Горело сердце, в груди пламя,
Тут колокольчик стих, замолк,
К костру он вышел на поляне.
В котле, висевшем над огнём,
Варилось колдовское зелье,
Кружило в небе вороньё,
Пир предвкушая и веселье.
С клюкой старуха подошла,
Глаза черны, седые пряди: -
«За кладом ты пришёл сюда,
Бери и уходи не глядя. -
Сундук из-под земли возник,
Набитый доверху богатством,
– Вот золото твоё, возьми,
Сумеешь унести, то властвуй.»
Но рыцарь даже не взглянул,
Искал он, что-то, озираясь,
К старухе руки протянул: -
«Скажи, где дева молодая?
Давно такую я искал,
Отдай её мне, бабка, в жёны,
Мне без неё вся жизнь – тоска,
Я к ней навек приворожённый.
Я лес прошёл, я стал другим,
Не нужно мне твоё богатство,
Всё это лишь зола и дым,
В любви я знаю моё счастье.
В её глазах незримый свет,
Затмил мне звёздное сиянье,
Да не молчи, мне дай ответ,
А – нет, убей, так смерть желанней.»
Старуха взглядом ледяным
Смотрела на него лукаво,
Сказала: – «Ты из всех один,
Кто отвернулся от богатства.
Наградой – вечная любовь,
Вас обвенчает с зарёй солнце,
Не будет бед у вас, тревог,
И в этом уж моя забота.»
Ночь расстелила в небе шаль,
Собрав все звёзды воедино,
Ветрами всё перемешав,
Созвездья заново сложила.
Луна приблизилась к земле,
Из света выпуская деву,
Она спускалась как во сне,
По лепесткам цветов вербены.
Под ноги выпала роса,
А над землёй всходило солнце,
Благословляли небеса,
И с неба дождь пролился звёздный.
Камень-алатырь
Почернели, изношены чувства,
Завернулись в тряпьё власяницы,
Облиняли, но всё же послужат,
Кормом, пусть клюют чёрные птицы.
Память клочьями, сыпется градом,
Все в лохмотьях и старых обносках,
Заверни хоть в какие наряды,
Тлеют сразу, приходят в негодность.
Солнце скатиться над главою,
Скособочится небо дождями,
Звезды скалятся хищною рожей,
Опадают в полынь с ковылями.
Всё мерещится, третий час подряд
Бабки молятся, бают «Страшный суд,»
Тихой сапою подползла беда,
Вот смотри сама как тебя несут.
Кому быть дано, под ладонь Творца,
А кому и ад – камень-алатырь,
Пролетело всё, хлопну я до дна,
Мне куда идти, кто мой поводырь?
Трёхлунье
Берег дальний, свод туманный,
Три луны цвета пшеницы,
Ночью сон приснился странный -
Из загробья летят птицы.
Стук раздался в избы двери,
На крыльце тень гостем встала,
Дух ли бога, дух ли зверя,
Поманила и позвала.
Я подвластна её воле,
Ветер бьёт, толкает в спину,
Мы идём с ней в даль по полю,
Пахнет хмелем, розмарином.
Изо рта сверкнуло пламя,
В землю посох свой воткнула,
Повернулась, я узнала –
Это Смерть, её фигура.
Звёзды светят, ветер воет,
Чёрным мраком обернулась:
– «Ты иди вперёд, не бойся,»
И костями прикоснулась.
В гладь реки упали слёзы,
Три луны затмились разом,
Изо рта вдруг дух морозный,
Заклубился, пал туманом.
– «У всего свой срок на свете,
Даже я себе подвластна,
Ты теперь меня заменишь,
Вот мой посох. Ты согласна?»
Дышит ветром ночь мне в спину,
Заметает след на поле,
Смерть исчезла, разом сгинув,
Посох на руках. Тяжелый.
Губы мёрзнут вдох вбирая,
Снег и иней на ресницах,
Выдох, вьётся птичья стая,
Полетела с ними птицей.
Пыль стряхнула на крестах я,
Три луны кружатся в небе,
Льётся болью на уста мне.
Слово, сказанное в гневе.
Нет ответа на вопрос мой,
Кровь сменила на вино я,
Захмелела, закружилась
Голова в венке терновьем.
Шепчут мёртвые секреты,
Все слюнявы, бредни хором,
Говорят – «Тут нет запрета,
Можешь сразу иль измором.
И сжигай в огне из страсти,
Вихрь жизни в омут смерти,
Будь холодной, без пристрастья,»
Всё в тумане завертелось.
Трёх лун кровь на небосводе,
Слышу я посмертья крики,
Сон ли это, явь быть может,
Мне привиделось на стыке -
Солнце всходит горьким ликом,
Свет трёх лун во тьме затерян,
В зеркалах себя увидев -
Дух ли бога, дух ли зверя?