— Я вам скажу, Дашенька, откровенно: вы меня очень заинтересовали.
— Красавица она, красавица, — повторила Фрося счастливым тоном.
Покойный Захар был, очевидно, забыт и сестрой, и внучкой. Впрочем, внучка нашла все-таки нужным успеть на похороны…
— Да, ваша бабушка, Дашенька, абсолютно права, — подтвердил Доктор. — Вы принадлежите к тому типу красоты, который я всегда предпочитал. Увы, в свое время. Знаете, вы удивительно похожи на мою бывшую жену.
— О… — На минуту Дарья погасила улыбку. — Ваша супруга умерла?
Доктор ответил не сразу. Сначала он сказал:
— Ее даже звали похоже. Евдокия. Но тогда простые имена резали слух, и она предпочитала называть себя Дианой. А я ее Диаша, Даша. Вот видите? — Он сделал паузу. — Простите, вы спросили, она умерла?
— Да. Давно?
— Не думаю, чтобы она умерла. Она была моложе меня на двадцать лет и отличалась отменным здоровьем.
— Вот как, — нагловато усмехнулась Дарья, — вы расстались?
Это прозвучало как «она вас бросила», и у Доктора вдруг потухли в глазах игривые искорки, он посмотрел на Дарью очень прямым взглядом. Саша никогда не замечал у старика такого взгляда, твердого и проницательного. И Дарья его почувствовала. Почувствовала, что ее ставят на место, и признала вину.
— Извините, я не хотела.
Взгляд Доктора вновь вспыхнул.
— Что вы, что вы! Мы именно расстались. Хотя и несколько неожиданно для меня. Вы угадали, она меня покинула. Но не по причине разницы в возрасте. — Доктор скривил бледные губы. — У Дианы сработал здоровый инстинкт самосохранения. Знаете, многие животные покидают обреченных собратьев. Люди это тоже умеют. Она ушла вовремя. Вскоре меня арестовали…
Саша слышал нечто о Докторе от матери, но как-то не брал во внимание. Почему-то лезло в голову дурацкое из популярной в детстве книжки — «Пострадал старик, пострадал…». А выходит, в самом деле пострадал.
Дарья кивнула понимающе.
— В жуткое время вам жить пришлось. Теперь все об этом говорят и пишут. ГУЛАГ, да? Это Солженицын название выдумал?
— Почему Солженицын? Название официальное.
— А мой отец не верил. И мне всегда говорил: «С именем Сталина я на смерть ходил. И миллионы. Если бы не он, враги народа нас фашистам выдали бы».
Прозвучало вновь нагловато, наверно, в отместку за взгляд Доктора. Саша ждал отпора. Но Доктор не откликнулся. Спросил только:
— Ваш отец генерал?
— Он скончался в прошлом году. Пресса подкосила. Говорил, не могу эту грязь читать.
— Что ж, он смотрел на вещи с позиции… своей позиции.
— У вас, конечно, другая? Вас ни за что? Теперь говорят, что всех сажали ни за что.
По тону Саша не мог понять, защищает она отца или просто подсмеивается над Доктором.
Доктор ответил неожиданно:
— В отличие от всех меня — за что. С их позиции, разумеется.
Тут Фрося сообразила, что разговор повернул не туда, и вмешалась.
— Да бросьте вы эти страхи старые. Слава Богу, пережили… Вот Саша еще Захара не поминал. И Константина, зятя моего, помянуть нужно. Я и не знала, что и он отлетался. Помянем добрых людей, — сказала Фрося о людях, которые ей ничего доброго не принесли.
Молча, не чокаясь, помянули. Дарья кинула рюмку в красный рот, Доктор протянул не спеша, Саша с удовольствием.
— Ешьте, закусывайте, — просила Фрося. — А ты знаешь, Саша, что Захар учудил?
Он не знал.
— Вот как был сумасброд всю жизнь, так и остался. Он ведь мне дом по завещанию оставил! Представляешь?
Сначала Саша не оценил этой новости.
— В самом деле?
— Представляешь или нет?
— Вы же его родная сестра…
— Да жили-то как собака с кошкой. А у него дочь родная! И получается, не по справедливости опять поступил. Хоть я из-за Ольги много слез пролила…
— Бабуля! — прервала Дарья, беря куриную ножку. — Вы обе хотели как лучше. Все из-за меня.
— Да что ты, деточка! Разве я об этом… Я по справедливости хочу. Лучше б он Ольге дом оставил, чтобы Дашеньке досталось. А мне зачем? Одна колгота мне на голову. Вот мы и у Валентина Викентьевича спрашивали, что мне теперь делать.
Саша посмотрел на Доктора. Это его звали Валентином Викентьевичем, хотя обращались так редко.
— Что же вы посоветовали?
— Ну, я не юрист… Насколько мне известно, на Западе воля покойного не оспаривается, а у нас учитываются так называемые прямые наследники. И дочь, если захочет оспорить завещание, может, наверное, обратиться в суд. Как, Даша, выдумаете, мама поступит в данной ситуации?