Последние посетители давно ушли, симпатичный следователь, попытав возможных свидетелей в кабинете директора, тоже удалился. У входа и на первом этаже дежурили двое охранников. Так что Лена была здесь практически наедине с ноутбуком и кипой исторических документов XVI века.
Синицкая пыталась сосредоточиться на работе, ведь все равно кто-то будет ее новым научным руководителем, и новые главы сами себя не напишут. Но из головы все не выходил образ мудрого Плотникова, да и красные воспаленные глаза Яшина, чего уж тут скрывать, тоже прочно засели в Лениной памяти.
Девушка и сама не заметила, как заснула прямо на раскрытом ноутбуке.
Сон был тревожный и суматошный.
Сиреневые ножички для бумаги окружали плотным кольцом храм Василия Блаженного. Кольцо сужалось вокруг храма, сужалось. Ножей становилось все больше и больше, вот они уже влезают в окна, двери, танцуют прямо на могиле Василия, из которой почему-то встает доктор Плотников и говорит Лене:
— А теперь проснись, пора, Синицкая!
От этих слов Лена и впрямь проснулась, потерла затвердевшую от неудобного положения щеку, и тут услышала тихий аккуратный скрип, доносящийся откуда-то из дальней галереи.
Что это может быть?
Шум ей явно не померещился, она слышала его довольно отчетливо и, скорее всего, из-за него девушка и проснулась.
Может, это охранник дядя Петя ходит и проверяет подведомственную ему территорию?
Вставать и выходить из кабинета очень не хотелось, но по своей сути Лена была настоящей авантюристкой, тем более что этот скрип, как она для себя определила, раздавался откуда-то со стороны церкви Василия Блаженного. А это она проверить должна была обязательно!
Синицкая сняла свои туфли на небольшом каблуке и в одних колготках, на цыпочках принялась спускаться по лестнице.
В первом зале она в темноте чуть не споткнулась о чьи-то ноги в тяжелых армейских ботинках, ей пришлось с силой зажать себе рот, чтобы не закричать от ужаса.
Это был охранник Виктор Седов, он лежал без сознания и не подавал признаков жизни.
Значит, злоумышленник или вор где-то здесь, ей нельзя выдать себя криком и шумом, а то не поздоровится уже ей.
Она нагнулась у пощупала пульс у Седова. Пульс был, так что мужчина скоро придет в себя.
Лена от облегчения выдохнула: «Уф, спасибо, что живой».
На цыпочках она кралась вдоль стенки, не зная, что делать. Звонить в полицию? Так бы поступил любой здравомыслящий человек, но Лена была не любая. Ей очень хотелось узнать, что же злоумышленник делает в церкви Святого Василия?
Здесь скрывалась тайна, а Лена с самого своего детства обожала тайны и головоломки.
В полутемном приделе горели по стенам лампадки, чувствовался нежный запах ладана и восковых свечей. Иконы по стенам, казалось бы, с сочувствием и укоризной взирали на Лену. Ей даже чудилось, что многие лики святых не одобряют ее ночные гулянья по церкви, а другие иконы вообще недовольны, что их разбудили.
Несмотря на полумрак, Синицкая отчетливо ощущала, что кроме нее в приделе явно есть кто-то чужой, причем этот кто-то находится здесь явно не с хорошими намерениями.
Своей интуиции девушка привыкла доверять, но она не знала, даже самой себе не могла объяснить, зачем же она идет к злоумышленнику совершенно одна, без оружия, без поддержки.
Любой нормальный человек в такой ситуации хотя бы вызвал внутреннюю охрану здания, или на худой конец нашел бы второго охранника, дядю Петю.
«А вдруг и его тоже… — с ужасом подумала Лена. — Нет. Не может быть». — Она со злостью отогнала от себя неприятные мысли.
Между тем девушка потихонечку подкралась к захоронению святого Василия Блаженного.
У подножия могилы, подсвечивая себе небольшим карманным фонариком, копошился человек во всем темном.
Лена видела его со спины и не могла разобрать, что же он там делает.
«Ну вот, ты убедилась, что здесь явно кто-то есть! — сказала сама себе Лена. — А теперь беги вниз за дядей Петей».
Этот голос разума иногда сам по себе появлялся в ее голове, причем он всегда говорил правильные вещи и подсказывал ей, как поступить в трудных ситуациях.
Но дело было в том, что Синицкая его не часто слушала.
Но сейчас голос здравомыслия просто вопил в унисон с инстинктом самосохранения.
Лена принялась пятиться назад, уже сделала два шажочка, как вдруг, надо же было такому случиться, у нее запел будильник на мобильном телефоне.