— Да нет, — проговорил наконец Ронгорадж, — я направился было туда, но по дороге встретил нашего тхакура-джи…
— Бховани-тхакура? — уточнила Деви.
— Да. Он мне сказал, что солдаты Компании собираются схватить вас и уже выступили в поход. Мы с тхакуром собрали ратников, и я вернулся с ними обратно. Укрыл их в лесу, а сам пробрался к реке и стал наблюдать. Как только заметил, что лодки с солдатами направились к баркасу, протрубил в рог.
— В лесу тоже есть солдаты? — спросила Деви.
— Есть. Но мы их уже окружили.
— А где тхакур-джи?
— Вон он, выходит из лесу вместе со всеми.
— И сколько человек вы привели с собой?
— Почти тысячу…
— А солдат сколько, знаешь?
— Слышал, будто около пятисот.
— И сколько из этих полутора тысяч человек может погибнуть в сражении? — спросила Деви.
— Наверное, человек триста-четыреста, — предположил Ронгорадж.
— Ну так вот, — решительно заявила Деви. — Иди к тхакуру-джи и передай ему, что вы сегодня очень огорчили меня своим неповиновением.
— Почему? — удивился Ронгорадж.
— Вы что же, совсем совесть потеряли, если готовы пожертвовать столькими людьми только для того, чтобы спасти жизнь одной-единственной женщины? — гневно спросила Деви. — Мое время пришло, и я намерена покончить свои счеты с жизнью сама и одна. К чему губить столько народу? Неужели вы думаете, я пойду на такое злодейство?
— Но ведь, оставшись в живых, ты потом спасешь многих, — попытался переубедить ее Ронгорадж.
— Стыдись! — с нескрываемым презрением к нему проговорила Деви.
Ронгорадж в отчаянии опустил голову.
«О мать-земля, разверзнись и скрой меня от позора», — подумал он.
— Слушай, Ронгорадж, — проговорила Деви дрожащим от негодования и возмущения голосом, — ступай к тхакуру-джи и передай ему мое повеление — немедленно уходите отсюда сами и уводите ратников. Если вы промедлите хоть самую малость, я кинусь в воду. Никто из вас не остановит меня.
— Хорошо, — с тоской повиновался Ронгорадж. — Я передам твои слова тхакуру-джи, и пусть он решает, как нам быть. Как он скажет, так мы и сделаем. Вы оба мне повелители…
Он ушел. Ниши, стоявшая поблизости и слышавшая весь разговор, подошла к Деви.
— Послушай, — сказала она ей, — ты, конечно, вольна распоряжаться собой как тебе заблагорассудится. Никто не заставит тебя поступать так, а не иначе. Но о своем муже ты подумала? Ведь и он тут, рядом с тобой…
— Подумала, сестра, — ответила Деви. — К сожалению, я ничем не могу помочь ему. Пойми, я не имею права обрекать на гибель столько людей ради его спасения. Мне он очень дорог, но им-то он кто? Теперь я уповаю только на всевышнего. Будь что будет.
В душе Ниши не могла не восхищаться благородством и мужеством Деви. «Рядом с такой праведницей и смерть можно считать за счастье», — призналась она себе.
Она вернулась к Броджешору и рассказала ему обо всем, что услышала.
«А я, презренный, собирался бранить ее за разбой! — с раскаянием подумал Броджешор. — Она само воплощение самоотверженности и бескорыстия. Неземная женщина, настоящая богиня!» Ему даже неловко стало думать о ней как о своей жене.
Между тем солдаты почти вплотную подошли к баркасу. Однако Профулла не обращала внимания ни на них, ни на ратников. Она неподвижно, словно каменное изваяние, сидела на крыше и сосредоточенно смотрела на маленькое облачко, появившееся в небе. Сначала оно не менялось в размерах, а потом как будто стало расти.
— Слава создателю! — вздохнула Профулла.
Она поднялась и направилась в каюту.
— Что же ты намерена теперь делать? — спросила ее Ниши.
— Спасать своего мужа, — ответила Профулла.
— А себя? Что с тобой будет?
— Обо мне не беспокойся, — заверила ее Профулла. — Выполняй то, что я велю, только действуй осмотрительно. Прежде всего, нам нужно спасти моего мужа, Дибу и свекра. А что касается нас с тобой, то тут придется положиться на судьбу.
Она взяла в руки раковину, поднесла ее к губам и протрубила.
— Вот это хорошо, — заметила Ниши.
— Посмотрим, хорошо ИЛИ плохо, — проговорила Профулла. — Теперь все зависит от тебя. Выполняй все, что я прикажу.
5
Множество ратников в красных чалмах, с копьями и дротиками в руках, один за другим, точно туча муравьев, появлялись из лесу и устремлялись к Тисте. Кое-кто из них держал в руках ружья, а за спиной у всех красовались дубинки — излюбленное оружие бенгальцев, без которого они чувствовали себя совершенно беспомощными. Все были босы, ибо сражаться им предстояло в воде, с высоко подвязанными дхоти.