— Что ты тут делаешь?
— Семь… восемь… девять… — равномерно шептал Генка. — Десять… одиннадцать…
— Ничего не понимаю! — Томка нетерпеливо потормошила его за плечо. — Объясни, что ты шепчешь?
Генка мотнул головой и продолжал считать дальше.
«С ума спятил, что ли? — растерялась Томка. — Надо его отвести в лагерь, там разберутся».
Она решительно дернула его за руку:
— Вставай, пойдешь со мной!
— Не сбивай! — в отчаянии заорал Генка, вырвал руку и начертил на земле еще одну палочку.
Томка с досадой пожала плечами и отошла. Не нести же его, в самом деле, на руках! Она снова углубилась в лес.
Вьюн навострил уши и сердито заворчал. В стороне от Томки быстро прошли двое: высокий, сухой, как вобла, мужчина и с ним хмурый лохматый старик. Девочка с трудом удержала собаку за ошейник. Но Вьюн нервничал все сильнее и, уже радостно повизгивая, повел Томку в самую чащу. И тут она внезапно столкнулась лицом к лицу с Сережей.
— Сергейка!
Но Сережа сделал страшные глаза, бесцеремонно зажал ей рот рукой и зашипел:
— Ч-ш-ш-ш!..
Не обращая внимания на Томкино возмущение столь необычной встречей, он схватил ее за руку и уволок за собой.
— Потом я тебе все расскажу, — шепнул он. — А сейчас пойдем за теми двумя, что прошли впереди. Ты их видела? Только тише, как можно тише! Придержи Вьюна, чтобы не лаял.
Вьюн несет записку
— Вот здесь придется подождать, — показал сторож на мостик через узенькую пересохшую речушку. — Шофер обещал сюда подъехать.
Долговязый огляделся и с одобрением хмыкнул. Действительно, место оказалось очень удобное: с одной стороны к шоссе сплошной стеной подступал лес; с другой, открытой стороны, издали виден был всякий, кто приближался сюда.
Они залегли в зарослях, над самой дорогой. Сережа с Томкой и Вьюном тоже замаскировались в сторонке, за кустами. И только тогда мальчик радостно улыбнулся и крепко пожал Томкину руку.
— Томка, так ты приехала?
— Нет, я у себя в Боготоле, — все еще сердито фыркнула Томка. — И снится мне, что все мальчишки из Зубровского лесничества сошли с ума. Один сидит на Яблоневском тракте, как пень, и бубнит какие-то цифры…
— Генка!.. — схватился за голову Сережа. — Ой-ой-ой!..
— Второй заставляет меня ползти через весь лес за какими-то людьми… Я себе все коленки поободрала!
— Так ты же, Томка, ничего не знаешь! Они — эти вот, что там засели, — выкрали из нашего Волчьего Колодца бумаги…
— Бумаги? Из Волчьего Колодца? Какие?
— Я пока не знаю точно какие, но какие-то очень важные. Тот кудлатый старик — это сторож из нашего лагеря…
Сережа наскоро рассказал подруге о событиях последних дней.
— Их надо задержать и узнать, кто они такие! — всполошилась девочка. — Беги скорее в лагерь или в лесничество, а я их одна покараулю.
Сережа нерешительно посмотрел на часы:
— А что, если не успею? Бежать далеко, а через полтора часа за ними придет машина, и тогда они удерут. Ты же одна их не задержишь.
— Но ведь нужно немедленно сообщить! Мне, что ли, сбегать? Погоди, Сергейка, а не может ли Вьюн отнести записку в лесничество?
— Вьюн? Вот это идея! Томка, я всегда знал, что ты хоть и девчонка, но молодчина. Вьюн будет нашим связным.
Сережа достал из кармана карандаш и тетрадь, вырвал страничку и, подумав, написал:
Над дорогой, около Заячьего брода (там, где мостик), укрылись подозрительные люди. Один из них — наш дед Захар из лагеря, другой — какой-то неизвестный. Они выкрали из Волчьего Колодца важные бумаги. В четыре… — тут Сережа зачеркнул слово «четыре» и написал — в шестнадцать ноль-ноль за ними должна приехать машина — «ЗИС-150», номер ЩБ 16–24. Этот грузовик возит из лесхоза бочкотару в Белогорье. Нужно немедленно задержать!
Сергей Дьяченко. Тамара Седых.
26 июля, 14 часов 22 минуты.
Примечание: Волчий Колодец — в углу лагерной территории, за дровяным сараем. А бумаги, как проговорился сторож, инженера Коваля.
— Толково написал! — похвалила Томка и, завязав записку в уголок своего носового платочка, прикрепила к собачьему ошейнику.
Сережа с силой толкнул Вьюна вперед:
— Домой! Ну! Домой, Вьюнок!
И умный пес пустился бежать, только папоротник за ним зашумел.
В лагере тревога
Виктор Михайлович уже стал беспокоиться: сигнал на обед, а Сергея и Гены все еще нет.
После обеда вожатый собрался было сам на розыски своих неудачливых разведчиков, как тут вернулся мрачный, расстроенный Геннадий.