– Где твои ключи, Уилл?
Он не ответил мне – набил рот. Тогда я осторожно приблизилась к нему, достала ключи из кармана рубашки и потрясла перед его лицом.
– Смотри, вот они. Ты мог бы сам открыть дверь. Я никогда не запираюсь от тебя.
Должно быть, я подошла к нему слишком близко или мой тон напугал его. Уилл вздрогнул и, рассыпая по всему полу чипсы, набросился на меня с кулаками. Я выбежала из кухни в прихожую, оттуда на лестничную площадку и захлопнула за собой дверь. Быстро вставив ключ в замочную скважину, замкнула входную дверь и прислонилась к ней спиной, чтобы отдышаться. В следующую секунду Уилл уже колотил в дверь на уровне моей поясницы. Подождала, когда он устанет и немного успокоится. Наконец удары прекратились, и я спустилась вниз, чтобы заглянуть в его микроавтобус. Тот был открыт. На грязном полу валялись газеты, на раскладушке лежал рваный спальный мешок. Повсюду разбросаны нестираные рубашки, нижнее белье, полотенца. Я собрала все в пакет и заставила себя вернуться обратно в квартиру.
Стоя на лестничной площадке, мысленно взвесила все «за» и «против». Есть опасность, что брат изобьет меня до синяков, но если вызвать «Скорую», то он сбежит, как только услышит сирену. Можно постучаться к соседям и попросить помощи, но, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, решила все же не беспокоить их и на неверных ногах вернулась в квартиру.
Уилл находился в гостиной. Мирно разговаривая сам с собой, копался в шкафу. Брат уже успел позабыть, что именно вызвало у него вспышку ярости. Я забросила его одежду в стиральную машину и засыпала щедрую порцию порошка. Тем временем Уилл отыскал коробку из-под обуви, набитую бумагами, которые в данный момент разглядывал. Я отошла на безопасное расстояние.
– Нашел что-то интересное? – спросила я, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Фотографии, – пробормотал он.
Он пасьянсом разложил их на полу. На одной был запечатлен семейный праздник. Отец обнимает за плечи меня и мать. Уилл стоит рядом, он уже на несколько дюймов выше меня.
На другом фото он сам на выпускном вечере в Кембридже, гордый, полный уверенности в себе. Волосы на солнце почти белые. Брат вытащил из коробки еще одну фотокарточку. На ней он держит за руку симпатичную брюнетку, одну из многих девушек, за которыми когда-то ухаживал. Она смотрела на него так, будто никогда не отпустит. Я закусила губу. Раньше мне было проще не обращать внимания на разницу между Уиллом тогдашним и Уиллом сегодняшним.
– Тебе что-то нужно?
Он слишком занят новой игрой и потому не ответил. Я поняла, что сейчас лучше его не трогать, и стала собираться на работу. Когда приняла душ и накрасилась, брата в квартире уже не было. Входная дверь осталась открытой. Но прежде чем уйти, он аккуратно разложил по всему полу фотографии, снимок к снимку, как плитку.
Они шли в хронологическом порядке, начиная с детских. Далее несколько фотографий в школьной форме, затем мы с братом в возрасте двадцати с чем-то лет на пляже вместе с Лолой. И, наконец, последний снимок. На нем Уилл сфотографирован у здания Лондонской фондовой биржи, где начинал работать брокером. Брат широко улыбался, ни дать ни взять получил ключи от Сити. Я бросила фото обратно в коробку. Ужасно хотелось сжечь все это, привыкнуть уже к тому, что больше никогда не увижу его таким – торжествующим, словно все в жизни принадлежит ему, стоит лишь протянуть руку.
Я поехала на работу на велосипеде вдоль Тули-стрит. Было на редкость холодно, дорога блестела от изморози. На секунду подумала – а не уехать ли мне куда-нибудь подальше, крутить педали, пока не станет больно ногам. Махнуть рукой на пациентов, дожидающихся очереди, и по-настоящему больных, и просто озабоченных. Рядом с «Лондонским подземельем»[4] уже собралась толпа желающих поглазеть на восковые убийства и искусственную кровищу.
У пруда Грейт-Мейз я прицепила велосипед к ограде и подняла глаза на здание больницы Гая. Тридцатичетырехэтажная башня из серого бетона смотрела на меня крохотными окошками. Неудивительно, что она снискала славу самого уродливого здания в Лондоне. При наличии времени можно без труда вычислить окно моего кабинета: на двадцать четвертом этаже, пятое слева.
4
Аттракцион, известный черным юмором в изображении всевозможных ситуаций, связанных со смертью.