Палермо. Паланкин с мертвецом, одетым в старое пыльное пальто, несли в катакомбы капуцинов. Изнуренные долгой дорогой под палящим полуденным зноем носильщики поставили портшез на землю, чтобы выпить холодного лимонада у уличного прилавка. Прохожие подходили к паланкину, откидывали кожаную завесу и, убедившись в том, что привязанный к кресту покойник с опущенной на грудь головой им не знаком, шли дальше. Спереди и сзади портшез был украшен изображениями Рождества и распятия Христова. А на ларе с поминальными свечами, который нес один из четырех носильщиков, были написаны образы Мадонны и святого Петра.
В подробном отчете итальянской газеты интересно только то место, где очевидец рассказал редактору, что конфирмационная свеча сломалась в руке задавленной девочки, заскользила, но не покатилась по асфальту, потому что на нее была надета плошка в форме тарелки для расплавленного воска. Едва ли полчаса спустя после того, как новоявленная невеста Иисуса впервые в своей короткой жизни причастилась тела Христова, она лежала на асфальте с еще не переваренной в желудке облаткой, на которой как водяной знак был изображен терновый венец, в забрызганном кровью белом конфирмационном платье.
В Неаполе, в День всех святых, по дороге на кладбище кондитеры продавали детям сахарные черепа размером с голову младенца и маленькие сахарные скелеты, которые те неистово сосали и лизали. Мальчики-подростки с матерчатыми сумками с нарисованными на них черепами подходили к людям, несущим на кладбище хризантемы и восковые свечи, и беспрерывно кричали: «На души усопших! Пожалуйста, подайте на помин душ усопших!» В День всех святых все скелеты освящались, все висящие на стенах скелеты обряжались в свежие саваны, крышки гробов открывались, растворялись вделанные в них застекленные рамки-складни, чтобы родственники гниющих могли еще раз поглядеть на их лица, прикоснуться к их черепам и перекрестить их. Мумия облаченного в ризы для праздничной мессы священника сидела у смертного одра мумифицированной роженицы, прижимающей к своей высохшей груди набальзамированного младенца.
В июне 1988 года, в Джулиано, близ Неаполя, во время праздника в честь статуи Девы Марии, когда за везущей ее повозкой, запряженной десятью волами, следовало более десяти тысяч человек, два парня в шутку крикнули: «Землетрясение! Землетрясение!» На виа Лигате, улице, ведущей из центра, а также в переулке тысячи людей с тем же безумным криком на губах начали в панике давить друг друга. Волы, тащившие повозку с Мадонной по виа Лигате в центр, испугались. Перепуганные волы понеслись по узкой улице, сбивая людей. Восьмилетняя Мария де Роза, опрокинутая бегущей толпой на землю, плакала и кричала до тех пор, пока не была раздавлена десятью волами и повозкой, на которой стояла статуя Мадонны. Родители девочки в отчаянии искали ее в обезумевшей толпе, пока не обнаружили на земле, уже истекавшую кровью. Со страшно изуродованным телом дочери на руках они кинулись в больницу Джулиано. В традиционном апофеозе праздника Vollo deU'angelo не было больше нужды, потому что полет ангела обернулся проклятием ангела. Девочка, пораженная ангелом, должна была, вися на стальной проволоке, пересечь по воздуху пространство над площадью. Отец раздавленной девочки, закупавший в это время стройматериалы на Сицилии, из сообщения по радио узнал, что, прежде чем родные смогли доставить в больницу превращенное в кровавое месиво тело, по истекающей кровью девочке пробежали тысячи людей. О ты, прекраснейший из детей, Иисус Христос! Ты, слава и радость ангелов, кому твоя красотане по праву? О Иисус, как благороден, как красив ты, красивее ангелов, белее лилий, краснее роз, ярче солнца. Всякое создание человеческое любуется твоей красотой. И даже святые ангелы смотрят на тебя с радостью.