Он затравленно осмотрелся, ища, на кого взвалить вину. Его взгляд выхватил инженера, которого он отправил в коридор. Этот бездельник вернулся обратно, смердя страхом на всю палубу.
— Величайший-тиранический Смертовольт, — пропищал инженер, — Углелап сообщает-говорит, что свет-дерево закончилось. И он хочет предупредить...
Смертовольт тут же лишил инженера жизни разрядом из перстней. Предупредить? Кем возомнил себя Углелап, чтобы о чем-то предупреждать Смертовольта? И как посмело это ничтожество приползти к вождю-инженеру с подобным сообщением?
Смертовольт озвучил новые требования в крысозов:
— Вся-полная мощь-скорость! Борода-тварей догнать-поймать!
Он хотел добавить угроз в довесок, но «Неукротимый ужас» затрясло еще сильнее, чем в предыдущий раз. Сквозь лобовое стекло было видно, что объятые огнем лозы накрепко вцепились в корабль.
— Нас поймали сорняки-лозы! — кричал в крысозов Смертовольт. — Вся-полная мощь! Карабкаться-взлетать! Карабкаться-взлетать!
Как ни бесновался Смертовольт, в исступлении разбрасываясь приказаниями, «Неукротимый ужас» не вырвался из пут и не набрал высоту. Без питания все оборудование отключилось, командная палуба погрузилась во тьму. Ее освещал только безраздельно царивший на Кладбище прибыли пожар.
Корабль накренился, и Смертовольта свалило с ног. На мгновение он увидел чистое, ясное небо и успел поверить, будто «Неукротимый ужас» одолел Кладбище. Но облизывавший корабль невыносимый жар говорил об обратном. Скавены погрузились в пучину пожара, и ясное небо заволокло дымом и огнем.
ЭПИЛОГ
Когда пламя добралось до шелестодрева, Кладбище прибыли устремилось вниз. Словно огненная комета, оно прожигало облака и наконец рухнуло на пустынное плато глубоко в горах Свирепой шири.
«Железный дракон» кружил над плато, дожидаясь, пока догорит павший остров. Огни пылали всю ночь, окрашивая небо оранжевым свечением. Под утро пожарище угасло. К полудню на пепелище остались плясать лишь одинокие языки пламени. Остров превратился в черные тлеющие угли, устлавшие плато. Часть пепелища осыпалась в долины у подножия гор.
С тяжелым сердцем Брокрин смотрел на гибель Кладбища прибыли. Кошмар любого харадронца, опасность, погубившая немало кораблей дуардинов, однако уничтожение острова вызывало не только радость, но и печаль. Легенде настал конец. Без Кладбища прибыли, будоражащего умы, порождающего споры между теми, кто верил в его существование, и теми, кто считал остров лишь страшной сказкой, небеса Хамона, несомненно, станут немного беднее.
Команда Брокрина, казалось, разделяла состояние своего капитана. И хотя она ликовала, когда скавены Смертовольта сгорели, радовалась, когда корабль-исполин утонул во всепоглощающем пламени, после победы ее охватила печаль. Даже Мортримм, у которого были самые веские причины ненавидеть остров, не испытывал ни капли удовлетворения, наблюдая за его падением. Теперь, когда Море рока сгинуло навсегда, Брокрин решил, что расскажет старому другу о судьбе «Ветрохода». Но не сейчас. Позже, когда события улягутся. Когда придет время.
Странно, но единственным существом, которое искренне радовалось смерти острова, была Эсмира. Падение Кладбища стало для нее горем, но теперь, когда оно превратилось лишь в кучи пепла, женщина необъяснимым образом воспрянула. Она настояла, чтобы Брокрин приземлился на плато. После всего, что она для них сделала, Брокрин не посмел отказать ей в этой просьбе.
«Железный дракон» совершил посадку. Дуардииы сбросили за борт сети, чтобы Эсмира могла спуститься. Брокрин и все те, кто вышел живым из этой экспедиции, последовали за ней. Как и в предыдущий раз, саженец нес капитан.
Когда Брокрин передал Эсмире дерево, она счастливо заулыбалась и погладила пальцами серебристые листья.
— Так заканчивается история Кладбища прибыли, — отметил Готрамм, обводя взглядом дымившиеся останки, узлы почерневших ветвей и обугленные лозы.
— Нет, не заканчивается, — заверила капера Эсмира. — Удобрит землю пепел от Моря. Немало сменится сезонов, но взойдет однажды здесь прекрасный новый лес.
— Новое Кладбище, — задумчиво хмыкнул Брокрин. — Даже не знаю, что сказать. Старое столько бед навлекло на наши корабли.
Эсмира понимающе кивнула.
— Во времена тьмы и отчаяния старый Хранитель рос. Почву, где пустил он корни, кровь и войны напитали. Они вскормили старого Хранителя, и только их Хранитель видел во всем. Одна лишь мысль в нем была: выжить, — объяснила Эсмира и протянула молодое дерево Брокрину. — Другим новый Хранитель вырастет. Нуждается он в том, кто вскормит его, направит его рост. Займусь сама я этим. Изменились времена, не только лишь войною этот мир теперь живет. В нем свет есть и надежда — понятия, неведомые старому Хранителю.