— Как заложил любимые трубки и пытался выменять их на собственный фиксатор, — снова вздохнул Брокрин. — Меня успокаивает лишь то, что он хорошо влияет на боевой дух. Возможно, стоит подсунуть его громовержцам, глядишь, в ребятах зажжется огонек жизни.
— Он подчистит их карманы, а затем стащит последние носки, — поделился мнением Мортримм.
Он хотел добавить что-то еще, но его внимание привлек дуардин, который беспрестанно бегал по коридору взад-вперед.
— Ну что на этот раз? — Брокрин уже стонал.
— Туллиг. Эфирный химик, которого нам прислал Баскин.
— Я знаю, кто это. Я хочу знать, что он делает.
Брокрин продолжал наблюдать за тем, как грузный Туллиг протискивается из одного дверного проема в другой, а затем обратно. Первая дверь вела в каюту, в которую его поселили, вторая — в трюм правого борта. Каждый раз, покидая свою каюту, он обнимал объемный груз из ящиков и мешков. Из одного ящика высовывались горлышки бутылей и перегонный куб.
— Переносит аппаратуру, — ответил Мортримм, не вдаваясь в подробности.
Брокрин подошел ко входу в каюту и принялся ждать, пока Туллиг не покажется вновь. Когда эфирный химик появился на пороге, он едва не налетел на Брокрина.
— Прошу прощения, но не мог бы ты уйти с дороги? — попросил Туллиг, пытаясь протиснуться мимо Брокрина с очередным ящиком в руках.
— Придержи язык, — прикрикнул Мортримм, — с капитаном разговариваешь.
— Я лично закрепил за тобой эту каюту. Так зачем ты перемещаешь оборудование в трюм? — поинтересовался Брокрин.
— А, кэп, да-да-да. Верно, я переношу все туда. Не беспокойся, я прекрасно справлюсь сам.
— Я спросил: зачем? — повторил Брокрин.
— А ты разве не знаешь? — удивился Туллиг. — Очень интересные устройства в этом трюме, очень необычные. Мне просто не терпится узнать их назначе
Брокрин смотрел, как Туллиг торопливо продолжает свое занятие.
— Скажи мне, что у него нет доступа ни к чему взрывоопасному, — умоляюще попросил Мортримм.
— Специально отдам такой приказ, — ответил Брокрин и сокрушенно покачал головой.
Мошенник-логистикатор и безумный эфирный химик. Он начал задумываться, а действительно ли Оррик и Баскин заинтересованы в успехе его предприятия, или же они просто поспорили, через сколько дней «Железный дракон» сам рухнет на поверхность с такой-то командой.
— Грунгни, сбереги нас, — прошептал Брокрин, наблюдая за тем, как Туллиг нырнул в каюту за очередной порцией оборудования.
Он нечасто взывал к богам, но на сей раз у него было стойкое чувство, что в этой экспедиции «Железному дракону» пригодится любая помощь.
ГЛАВА 3
— Думай об Оррике что хочешь, но он знает толк в картах.
Бормотание Мортримма было полно яда, с таким же успехом он мог проклинать торговца.
Брокрин взял протянутую подзорную трубу и поднес ее к глазу. «Железный дракон» как раз пролетал над вершинами Студеных пиков. Мрачная цепь гор, среди которых гнездились хищные стаи виверн, встретила корабль зловещим молчанием. Брокрин созвал всех арканавтов Готрамма и грундстокских громовержцев на палубу и приказал быть готовыми на случай, если крылатые рептилии решатся напасть. Но они так никого и не встретили. Ни одной головы не показалось из пещер, мимо которых проплывал броненосец. Не то чтобы Брокрину хотелось без лишней необходимости связываться с вивернами, но его беспокоила причина этой неприятной тишины. Что-то заставляло их прятаться в логовах.
Не позволяло взмыть в небо.
Сквозь подзорную трубу Брокрин не видел ничего подозрительного, лишь клубы темных облаков катились куда-то по своим делам. Сравнительно неподалеку бушевала буря, но она двигалась на юг, в то время как «Железный дракон» летел на восток. И Брокрин сомневался, что буря могла разогнать виверн по пещерам, равно как и сомневался, что именно из-за нее в голосе Мортримма сквозила столь густая ненависть. Но, кроме бури, он не смог ничего рассмотреть, о чем и сообщил навигатору.
— Вон там, — произнес Мортримм, указывая мундштуком на северо-восток. — Не убирай трубу. Скоро увидишь. — Затем с беспокойной дрожью в голосе он назвал то, что Брокрин надеялся отыскать: — Кладбище прибыли. Море рока.
От тона навигатора по спине Брокрина пробежал неприятный холодок. Напряженная тишина Студеных пиков сама по себе способствовала угрюмому настрою, а Мортримм лишь укрепил его беспокойство. Брокрин подумал, что, пожалуй, всякий харадронец, бороздящий небеса Хамона, где-то глубоко внутри немного суеверен. И никакие суеверия не вызывают у него больший ужас, чем те, что связаны с Кладбищем прибыли, местом, где покоятся потерянные корабли и их исчезнувшие команды.