Готрамм не знал, что будет, если они прекратят бой, но он точно знал, что, сколько бы его соратники ни сражались, им не прорубить себе путь на свободу. Харадронцев окружало больше сорняков, чем прежде.
Помимо уже знакомых растений, дуардинов кололи стебли с острыми концами, напоминавшие фалангу копейщиков.
Глядя на оказавшихся в передряге друзей, Готрамм заметил еще кое-что. Стоило женщине оттянуть его от пропасти, как ни одна лоза больше не попыталась его атаковать. Возможно, эта женщина знала, что говорит.
— Кэп! Послушай человека! — крикнул Готрамм. — Сорняки меня не трогают!
Брокрин повернул голову и на несколько мгновений задержал взгляд на Готрамме. Капер видел, как капитан прикусил губу, поставленный перед нелегким выбором.
— Прекратить бой! — отдал он приказ. — Нам все равно не победить.
Стоило ему опустить клинок, как его тело мгновенно обвили несколько лоз. Прочих дуардинов также опутали растения, в большей или меньшей степени. Готрамму показалось, будто ветви, находившиеся в удалении от схватки, тут же потеряли к обидчикам интерес, тогда как самые ближние еще некоторое время продолжали бой.
— Ты сказала, что им не причинят вреда, — грозно обратился он к ней.
Незнакомка с прищуром посмотрела на капера, затем вышла вперед, к Брокрину и остальным. Шагая, она затянула песнь на неясном шепчущем наречии, непохожем ни на один язык из тех, что Готрамму доводилось слышать прежде. Удерживавшие дуардинов кольца начали ослабевать. Затем они скрылись обратно в кроне, уползли прочь, исчезли в сплетенных стенах, преграждавших харадронцам путь. В скором времени все оказались на свободе.
Женщина укоризненно посмотрела на дуардинов и обратилась в Готрамму:
— Передай друзьям своим: не следует впредь Кладбище им злить. Не знаю я, сумею ль еще раз простою песней его заставить отступить.
Готрамм покачал головой и показал на Брокрина.
— Госпожа, это наш лидер. Капитан «Железного дракона» Брокрин Улиссон. Он командует нами.
Женщина повернулась к Брокрину.
— Я Эсмира, — представилась она. — Коль дорожишь жизнью ты, своей и спутников своих, то Море тебе не следует гневить.
Брокрин стряхнул с руки мертвую лозу, поднял взгляд на Готрамма, затем на Эсмиру.
— Мы благодарны тебе за помощь. Но обещать, что мы не будем гневить это твое «море», не могу. Честно говоря, мы бы рады оказаться отсюда подальше, но, боюсь, у Кладбища другое мнение на этот счет.
Женщина села на одну из ветвей, что спускались сверху. Брокрин рассказал обо всем, что с ними произошло. Женщина внимательно слушала. Некоторые подробности были ей неинтересны, но отдельные детали пробудили неподдельное любопытство. Однако многое из его рассказа, казалось, приводило ее в замешательство. Брокрину потребовалась не одна минута, чтобы догадаться почему.
— А какова твоя история, Эсмира? — спросил он. — Как давно длится твой плен?
Женщина наклонилась вперед и положила руку на колено.
— Давно уже я здесь, — ответила она с тоской в голове, — так давно, что лишь туманно помню мир вне Моря. — Она кивнула в сторону ветвей, что служили тропой. — Что сон для меня теперь мир внизу.
— Внизу? — изумился Брокрин. — Хочешь сказать, что жила на земле? Но как тогда ты очутилась здесь, на Кладбище?
Вместо слов Эсмира легонько постучала ногой по ветви под ней. Ее глаза смотрели отрешенно.
— Процветающей и большой деревня наша была. Нам улыбались боги, воздвигали мы в радость им храмы и свято их почитали. Казалось нам, что всех. Но позабыли кого-то, видимо, жрецы.
Лежавшие на колене пальцы сжались, а голос Эсмиры опустился до испуганного шипения.
— Я помню момент, когда в деревню смерть явилась. Пришли к нам тучи, черные и злые, и день внезапно превратили в ночь. А изо мрака опустилась к нам огромная спираль корней. Они хлестали, били, раздирали все селенье. Дома размалывали в пыль, а храмы с землею ровняли. Не отыскал спасения ни зверь, ни человек, всех корни на своем пути лишили жизни. А после в почву корни вошли и вырыли огромную яму. Затем вверх потянулись и землю понесли с собою. Все выше и выше! Сквозь черные облака! Так высоко, что наконец летучий лес на небе показался. И землю ту, и храмы и дома, что корни в гневе поломали, — все занесло в него. — Эсмира сосредоточенно посмотрела на Брокрина. — Ребенком я тогда еще была, попала в плен к корням и в Море рока после очутилась. Зачем-то боги сохранили мою жизнь, с тех пор в лесу я этом обитаю.
Хоргарр покручивал усы, размышляя над историей Эсмиры.
— Всем растениям для питания нужны минералы и другие вещества из почвы. Возможно, этим торнадо из корней Кладбище добывает себе пропитание, — предположил он и с сочувствием добавил: — Вероятней всего, Кладбище проголодалось, а твоя деревня просто оказалась у него на пути.