В один прекрасный день икринка вылупилась. Как томительно ожидание! И вот! Вот она!
Свет, микроскоп, лупа, приборы и пьяненый событием моряк. Он уже позвонил своим ученым, те мчали в его дом, бросив дела. Но не тут-то было…
Вместо прекрасного детеныша русалки на свет появилось нечто безобразное. Существо, напоминающее по форме русалку лишь отчасти. Хвост представлял собой нечто среднее между рыбьим хвостом и человеческими ногами. Сросшееся уродство. Природа дала сбой, и вышло не то русалка, не то человек. Каржибон замер. Тут же подоспел его друг ботаник Драцкий, воодушевленный, но и он замолк и замер, увидев ужасающую картину.
Друг без промедлений посоветовал начать осматривать всех горожан на предмет чешуи и русалочьей слизи. Чешуя русалок настолько липкая и незаметная, что может держаться на коже несколько дней, необходим специальный раствор, чтобы ее оттереть наверняка. Драцкий посоветовал начать осмотр с аристократов.
Этим же днем были осмотрены все горожане без исключения. Этим же вечером был суд, на котором семьи Отороновских, Шубетовских, Золаровских, Олоновских, Атовских и Жетороновских лишились первых привлегий, мест в городском совете и права голоса при принятии важных городских решений. Также все члены семей и их наследники лишились возможности занимать руководящие должности и, конечно же, носить уважаемые окончания фамилий. Они стали: Отороновы, Шубетовы, Золаровы, Олоновы, Атовы, Жетороновы.
А их сыновья, которые ночами вылавливали русалок, сжимали их и лишали чести в угоду своим развлечениям, думая, что останутся безнаказанными, оказались приговорены к пожизненному заключению в новой тюрьме, которую, вдохновившись событиями, создал главный градостроитель Мстислав Мритский.
Интересная конструкция получила название в честь создателя. И имя ей Мритская тюрьма. Шестерых сыновей заковали в кандалы, надели специальные костюмы с трубками для носа и рта. Дно второго озера, которое пустовало и которое было обработано отличными прочными камнями, обустроили железными креплениями. Водолазы опустили каждого на дно соленого озера, прикрепив неподвижно цепями к этим креплениям. По две трубки торчали из каждого. На глади воды казались чем-то странным, будто обрубленные камыши. Их кормили один раз в день через вторую трубку. Им не давали умереть, раз в три дня их проверял водолаз, опускаясь на дно.
Через три месяца один заключенный не выдержал такой муки и скончался от недостатка воздуха. Водолазы отстегнули тело от дна озера и отправили его на Кладбище русалок, в котором ранее жили и радовались прекрасные создания, а ныне, рожденные в отравленных водах с первородными русалочьими инстинктами, рыщут в поисках свежего мяса уродливые твари, кровные дети заключенных.