Внезапно зеленый и прозрачный зал (музыка и освещение, ультразвук и тонкие наркотические ароматы незаметно изменились) превратился в прохладное темное царство морского дна — полное причудливой ностальгии, как мысли русалки, скользящей над руинами Атлантиды. Элегический гений устроителя словно бы сблизил их в поле слабой гравитации, но Леота оставалась неприветливой и замкнутой в этой беседе.
— В чем ее подлинная сила? Я знаком с документами, я знаю, что у нее крупный пакет акций, ну и что с того? Почему директора не могут проголосовать в обход нее? Если заплатить…
— Они не станут, — был ответ. — Ее деньги тут ни при чем. Она сама — социальный институт.
— Она определяет ту особую исключительность, которая делает Круг Кругом
—продолжила Леота. — Подражатели ничего не смогут достичь, у них нет ее критериев отбора. Они приняли бы любого выскочку, согласного выложить деньги. Вот почему Те, Кто Имеет Значение (она произнесла это с заглавных букв), посещают и спонсируют именно мероприятия Круга. Вся исключительность пропала бы на Земле, если бы Круг снизил свои стандарты.
— Деньги есть деньги! — сказал Мур. — Если бы другие платили столько за свои развлечения…
— Тогда Те, кто берет эти деньги, не имели бы Значения. Круг станет их бойкотировать. Они утратят свой elannote 11, их начнут считать обычными торгашами.
— Это как замкнутая лента Мебиуса.
— Это кастовая система с векселями и балансом. Никто не заинтересован в ее разрушении.
— Даже те, кому отказали?
— Смешной! Эти — в последнюю очередь. Ничто им не мешает купить собственный холодильник, если есть деньги, и повторить попытку через пять лет. Они ведь станут лишь богаче за это время, если правильно вложат капитал. Некоторые ждали десятки лет, и до сих пор ждут. Некоторых приняли после многолетних попыток. Это делает игру более интересной, а выигрыш более желанным. В мире царят физическая праздность, брутальное социальное равенство и благоразумное равенство в экономике, — исключительность в легкомыслии становится самым ценным из всех отличий.
— Товаров, — поправил он.
— Нет, — резюмировала она, — это не продается. Если вы не способны предложить ничего, кроме денег.
Это вернуло его мысль к более приземленным вопросам.
— А какова цена, если пройдены все круги отбора?
— Правила достаточно гибкие, чтобы позволить любому подходящему кандидату сделать вступительный взнос. На срок, отсчитываемый по времени сна или по Балам, он подписывает обязательства о погашении задолженности из его текущего дохода. В результате даже обладателю небольшого состояния может быть предоставлено членство. Это необходимо, поскольку мы желаем сохранить наши демократические идеалы.
Она отвела взгляд в сторону, и вновь посмотрела на него.
— Обычно используется растущая процентная шкала выплат из дохода. К тому же при ликвидации ваших дел вам поможет консультант Круга, который порекомендует наилучшие способы вложения денег.
— Круг должен неплохо зарабатывать на этом.
— Certainementnote 12. Это тоже бизнес, а Балы — дело не дешевое. Но при этом вы сами будете частью Круга — вхождение в число акционеров предусмотрено правилами членства, — а мы закрытая корпорация с высокими дивидендами. Ваш капитал будет расти. Если вы будете приняты, вступите, и выйдете хотя бы через один объективный месяц — за это время пройдет около двадцати лет. Вы будете на месяц старше и намного богаче при выходе… и возможно, в чем-то мудрее.
— Куда нужно обратиться, чтобы внести мое имя в список?
Он знал, но у него была еще одна надежда.
— Мы можем это сделать прямо сейчас, отсюда. В офисе всегда кто-нибудь есть. Вам нанесут визит примерно через неделю, после предварительного расследования.
— Расследования?
— Пусть это вас не беспокоит. Или у вас было криминальное прошлое, психическая болезнь, или банк закрыл вам кредит?
Мур встряхнул головой:
— Нет, нет и нет!
— Тогда у вас не будет проблем.
— Но есть ли у меня реальный шанс на вступление при такой конкуренции?
И тут словно единственная капля дождя упала ему на грудь.
— Да, — сказала она, коснувшись щекой его шеи, смотря поверх его плеча, так что он не видел выражения ее лица, — вы пройдете все этапы и доберетесь до самого логова Мэри Мод Муллен с рекомендацией члена Круга. Этот последний барьер вам придется брать самому.
— Значит, я это сделаю, — сказал он ей.
— Собеседование может занять секунды. Она стремительна; ее решения почти мгновенны, и она никогда не ошибается.
— Значит, я это сделаю, — уверенно повторил он.
Над ними журчал зодиак.
Мур нашел Даррила Уилсона в автоматическом баре. Актер явно вышел в тираж; это был уже не тот человек, которого Мур помнил по завоевывавшим премии ковбойским сериалам. Тот был густобровый, пышнобородый викинг прерий. За четыре прошедших года по его дорогостоящей гримасе словно прокатилась лавина, оставив рытвины и канавы и присыпав растительность снегом. Уилсон перестал заниматься своим лицом, регулярно заливая желудок огненной водой, в которой еженедельно отказывал краснокожим на экране. Говорили, он расправляется уже со второй печенью.
Мур сел рядом с ним и вставил кредитную карточку в щель автомата. Набрал код мартини и стал ждать. Заметив, что сидящий не замечает его присутствия, объявил: — Вы Даррил Уилсон, меня зовут Элвин Мур. Хочу спросить у вас одну вещь.
Глаза меткого стрелка продолжали смотреть в пустоту.
— Репортер?
— Нет, ваш давний поклонник, — солгал Мур.
— Спрашивай в другом месте, — легко узнаваемый голос актера не изменился. — Ты фотограф.
— Мэри Мод Муллен, сучья богиня Круга, — заметил Мур. — На что она похожа?
Глаза наконец сфокусировались.
— Подал на канонизацию в этом году?
— Точно.
— Что ты думаешь?
Мур подождал, но продолжения не последовало, и он наконец спросил: — О чем?
— О чем хочешь. Сам назови.
Мур отпил мартини. Он решил принять игру, если это сделает собеседника сговорчивее.
— Думаю, что люблю мартини, — заявил он. — И…
— Почему?
Мур подавил рычание. Пожалуй, от Уилсона помощи уже не дождаться. Ладно, последняя попытка…
— Потому что оно расслабляет и помогает собраться, причем одновременно, а мне это бывает нужно после всего.
— Зачем ты хочешь быть расслабленным и собранным?
— Потому что это лучше, чем быть напряженным и несобранным.
— Почему?
— Да какого черта?!
— Проиграл. Катись домой.
Мур встал.
— Предположим, что я ушел и снова вернулся, и у нас все началось по-новой? О'кей?
— Садись. Колесики у меня крутятся медленно, но еще крутятся, — ответил Уилсон. — Мы говорим об одном и том же. Ты хотел знать про Мэри Мод. Вот на что она похожа — одни вопросы. Притом бессмысленные. Стереотипы мышления — это болезнь, от которой нет иммунитета, в каждом человеке их уживается множество. За две минуты она обдерет их с тебя без остатка, и твои ответы будут определяться только биохимией и атмосферным давлением. Ее решение — тоже. Мне нечего тебе сказать. Она вся сплошной каприз. Она — сама жизнь. Она уродлива.
— И это все?
— Она отказывает тем, кому следует. Достаточно. Уходи.
Мур допил мартини и ушел.
К зиме Мур составил состояние. Скромное — так надежнее.
Он сменил работу, перейдя в исследовательские лаборатории «Аква Майнинг», подразделение Оаху. Туда было на 10 минут дольше добираться, но должность директора по технологиям звучала куда солидней, чем старшего менеджера отдела, а Муру требовалась солидность. Он не снижал темпов осуществления программы насильственного повышения своего социального статуса, одним из ее результатов стал судебный процесс в январе.