— Кто такая Олафа, раз ты зазвал её в свой сон?
— А ты не знаешь? Это моя наречённая. Отец не позволил нам обвенчаться в Яружеве, но прогадал. Мы сбежали от него. Сюда.
— Да, здесь он вас не достанет, — согласилась Хельга, ничуть не удивившись.
— Но пытается, — помрачнел княжич. — Он ведь прислал тебя сюда. Чтобы вернуть меня.
— Я не…
— Вернуть, — повторил Бажен. — Нет. Не позволю! Проваливай отсюда!
Редкие облака вспыхнули полуденным светом. Солнце стремительной мухой пронеслось по небосклону, полетело к закату, и Хельга отскочила назад.
В этом мире беркерело.
Проломили мостовую тонкие стебли асалумных ростков, потянулись вверх, оплетая солнце. Застонали марсабиты вокруг, раскрывая беззубые чалты. Полезли наружу абедары, выпростав длинные гибкие адхифари, марсабиты сжались, превращаясь в белёсых фарангов.
Сон разрывался.
— Проваливай! — закричал княжич.
И будто повинуясь его голосу, ощетинились карасы иглами, зазвенело всё от лепахов множества хафлов. Гроссы и гроссы ахали поферчили из бесчисленных чалтов, и казалось, не будет им конца.
— Проваливай! — залепахал ряжучич.
Залокали фаранги, потянули шарурные адхифари к сновидице, обмаклили её тело, залепахали каркально, и…
— Нет! — вскрикнула Хельга и открыла глаза, тут же ощутив на лбу чью-то холодную ладонь. Мир вернулся, вновь став изукрашенной защитными узорами комнатой, где не было больше вязкого полуденного солнца сна, и только единственная свеча на столе кое-как разгоняла темноту.
— Ш-ш-ш, — Аркуд убрал руку и сел рядом, тревожно глядя на сновидицу. — Что с тобой, колдунья? Ты билась и кричала, будто в тебя Тёмный вселился.
— Я… — прошептала Хельга. Тело будто одеревенело, в горле пересохло, и говорить громче она просто не могла. — Нет, это был просто сон…
— Я могу помочь?
— Воды…
Мгновение, и перед глазами возникла полная кружка. Сколько времени прошло? Сновидица с трудом села, жадно припала к посудине, выпив всё одним духом.
— Трудно там? — боярин посмотрел на спящего Бажена. — Во снах?
— Я побывала в голове у безумца, — Хельга привалилась к стене и закрыла глаза. Остатки кипящих снов влюблённого юноши ещё бились где-то внутри, сочась наружу и медленно истаивая, точно дым. — Там всегда трудно.
— Значит, княжич всё-таки выжил из ума?
— Два с лишним месяца в грёзах не каждый выдержит. Бажен ещё может вернуться, но осталось ему недолго.
— Ты сможешь его вылечить? — нетерпеливо спросил Аркуд.
Она повернула голову, встретившись с ним взглядом, и боярин опустил глаза.
— Князь соврал мне, — глухо сказала сновидица. — Бажен не хочет возвращаться, и непохоже, чтобы во снах его удерживали силой. Если не узнаю правды, снова туда я не пойду.
— Ты встретила там девицу, — Аркуд не спрашивал.
— Встретила.
— А я ведь говорил Керасту, — он глубоко вздохнул. — Нельзя ничего утаивать от лекарей. Иначе и вылечить они ничего не смогут… Ладно. Тебе стоило бы расспросить Науза, он лучше объяснить может, а я говорить не мастак. Маг наш называл эту болезнь авто… ауто… автомалф… тьфу!
— Аутомалефициум.
— Он самый, — в голосе боярина послышалось облегчение. — По-нашему — самосглаз. Никакого колдуна не было, княжич сам себя в мир грёз отправил.
— Из-за девушки?
— Да.
— Расскажи мне.
— Она была дочерью купца. Не самого богатого, да и не родовитого вовсе — так, поднялся из низов торгаш, нагрел руки на войнах со Степью, и в рост пошёл. Девка у него — красавица, загляденье просто, тут спору нет. А парень в мать пошёл, горячий да влюбчивый. И кровь у него кипит, как у юнцов бывает, взял да и сказал Керасту, что жениться надумал. Так ведь будь она боярышней, никто и слова не сказал бы. Но дочь купца… Кераст в ярость пришёл. Бажена на хлеб и воду в светлицу посадил, эту вот самую, а девку выдал за одного из своих младших дружинников и приданое сам набрал немалое. Дружиннику это только в радость — жена красивая, скромная, денег полный сундук, а что не по любви, так ничего, обойдётся. А вот Керасту боком как раз и вышло. Княжич сперва кричал, сбежать пытался, угрожал стрельцам расправой, потом поутих. А через три дня заходим мы в светлицу, глядь, а он лежит, как мёртвый. Давай мы его тормошить, и без толку. Тогда Науз посмотрел, рассказал, что к чему, ну и кликнули мы лекарей. Так и ты сюда попала.
— Что ж за дурак этот ваш князь… — Хельга бессильно опустилась на тюфяк.
— Я пытался его отговорить, да Кераст сказал, что Бажену закалить дух надо, а то мягкий он, что твоя глина. И не стал меня слушать.