Камнем преткновения между Игорем и Андромедой стала «Тёмная пропасть»: жить в отчем доме парень отказался наотрез, как сестра ни пыталась его уговорить. Игорь предложил отдать дом ей, мол, живи в нём сама, но тут отказалась уже Андромеда: старые дома с кровавой историей притягивали полтергейстов и разного рода нечисть, а у Дро даже с кикиморой справиться не получалось. После долгих споров Игорь выставил всё имение на продажу.
Разумеется, зданию требовался ремонт. Бригада строителей, конечно, восстановила потолок, но и помимо этого было с чем работать. Игорь пригласил в помощь друзей: Дашу, Беллу и Рому. Белла приехала позавчера; сейчас она, как и Даша, выбрасывала мусор из богатых и захламлённых комнат особняка. А вот Рома с Дашей жили тут уже неделю: они с Игорем до сегодняшнего дня собирали мусор по всей территории и складывали его в мешки. Всё основное вывезли на задний двор ещё вчера, сложив хлам в огромную кучу; сейчас Рома дотаскивал оставшиеся мешки из подсобных помещений, то и дело мотаясь туда-обратно с маленькой двухколёсной тачкой.
Даша взяла с полки фоторамку: черно-белое фото, красивое и профессионально сделанное, на нём запечатлелась свадьба Светланы и Андрея. Лицо женщины выглядело максимально недовольным, а в углу фотографии с ехидной улыбочкой притаился Игорь. Даша хотела оставить фото себе, но передумала: Игорь дал чёткие указания выбрасывать всё, что нельзя продать, и что хоть как-то могло напоминать о мачехе, так что девушка бросила рамку в мешок с мусором.
– Он так сопьётся, ты не думаешь? – В комнату вошла Белла. Волосы её собраны в пучок на макушке, в руке зажата тряпочка – подруга вытирала пыль в спальне Арти.
Даша посмотрела в окно, безошибочно угадав, про кого говорила Белла. Игорь в этот момент как раз с размаху бросил в огонь ещё один увесистый мешок. Что-то в костре с пронзительным звоном раскололось от жара, выбросив в воздух сноп искр. Игорь смотрел равнодушно, делая большой глоток виски из бутылки.
Поначалу парень держался весьма неплохо. Быстро оправившись от полученных травм, он бегал по всему городу, решая разные вопросы, оформляя бумаги или продавая имущество. С особым воодушевлением вышвырнул кикимору из кухни: Воронцов гнал нечисть кочергой аж до соседней улицы, пока она, злобно потряхивая в его сторону жёлтыми кулачками, не убежала восвояси в поисках нового пристанища. Потом Игорь собрал вещи, которые хоть немного его интересовали: всего пара печальных коробок, а ещё старинные часы да огромное зеркало в человеческий рост – сестра попросила забрать, слишком уж они были красивыми. Вещи Андромеды, как ни странно, тоже заняли не так уж и много места – их вчера увезли на съёмную квартиру. Всё, что осталось ненужного, перекочевало в мешках на задний двор. Планировалось вывезти хлам на свалку, но сегодня днём Игорь бросил в центр мусорной кучи канистру с керосином и пустил пару огненных заклятий. Пламя взвилось до небес; уже битый час парень бродил вокруг костра с бутылкой виски, зажатой в руке, и сжигал всё, что не умещалось на полках или хоть как-то напоминало о мачехе и отчиме. Колдовские книги и травники, дневники, одежда Светланы и Андрея, их фотографии и портреты – Игорь подбрасывал в огонь всё новые и новые мешки и коробки, и вид его с каждой выброшенной вещью делался всё мрачнее.
Даша это видела.
– Ему тяжело сейчас, – ответила она Белле, когда та подошла и встала рядом у окна. – Ты же знаешь его, он только внешне показывает, как он крут. А сам порой боится больше нас с тобой.
Белла грустно улыбнулась – уж кто-кто, а она первая узнала, как глубоко Воронцов может прятать свои настоящие чувства.
– Сама-то как? – спросила она Дашу, и та со вздохом кивнула головой.
– Привыкаю понемногу, – ответила девушка, опустив взгляд в пол. – Пытаюсь жить без него, хотя и постоянно вспоминаю.
– Я убираю в его комнате. Может… хочешь взять что-то из его вещей?
– Нет, – Даша твёрдо покачала головой. – Здесь нет ничего, что бы могло напоминать о нём. Арти жил здесь, как в аду. Всё, что было ему дорого, он давно увёз в академию, но и этого не осталось. Он забрал всё с собой, когда уезжал, вся его жизнь поместилась в одну маленькую сумку, а сейчас и эта сумка пропала. После того, как Арти убили, от него не осталось ничего, как будто он и не жил никогда.
Даша вытерла слёзы с лица. Белла аккуратно дотронулась до плеча подруги.
– Всё это вышло так глупо, – продолжила Даша, удержав дрожь в голосе. – Не смотри так, Беллс, это правда. Как какой-то нелепый детектив, и мы – его главные герои. Но… мы с ним попрощались. Мы с Арти успели попрощаться. И он выглядел… спокойным. Ему не было плохо там, и он сам попросил его отпустить. Я думаю – я верю, – что это хорошо. Что где бы он сейчас ни находился, он… не страдает, Белла, понимаешь?
На улице Игорь вытащил из тачки, прикаченной Ромой, очередные мешки с мусором. Рома что-то сказал, а Игорь ответил – из-за стекла не было слышно, что именно. После Рома оставил тележку рядом и ушёл, а Игорь кинул мусор в огонь.
– Кажется, Рома закончил с уборкой, – сказала Даша, завязав мешок и бросив в него уменьшающее вес заклинание. – Пойду и я свой отнесу, здесь всё равно уже больше нечего выбрасывать. А у тебя?
– Тоже всё, – ответила Белла. – Захватишь мой?
Девушку обдало жаром костра, едва она вышла на улицу. Игорь как раз подбрасывал в огонь очередной портрет матери, который отчаянно визжал и пытался выпрыгнуть из рамы.
– Игорь! – Парень даже не удостоил Дашу взглядом. – Воронцов!
Даша подошла почти вплотную и бросила мусор на землю. Игорь, снова отхлебнув виски прямо с горла, подошёл, но лишь затем, чтобы развязать мешок. Он вытащил наружу то, что лежало сверху – свадебное фото своей мачехи – и со злостью швырнул его прямо наверх костра.
– Не думаешь, что пора прекращать это публичное сожжение прошлого?
Воронцов наконец-то посмотрел на Дашу. Твёрдым и осмысленным взглядом.
– Ты знаешь, что она сделала? – Голос так же был абсолютно трезвым. – Когда я выстрелил дымовой завесой в патрульных? Она в этот момент произнесла ранящее проклятие. Я думал, что просто порезался стеклом, когда убегал, но нет. Проклятие и меня зацепило, вот почему рука плохо заживает... – Игорь сделал ещё один большой глоток. – У Андромеды теперь спина изуродована. И это не исправить. Вот на что эта была готова ради денег. Изувечить собственную дочь. Она омерзительна!
Парень вынул из мешка ещё один визжащий потрет матери и зло швырнул его в огонь, подняв в воздух сноп искр. Красивое лицо нарисованной женщины вмиг обуглилось и облупилось.
– Так давай покончим с этим разом. «ИНЕСТИО!» – Даша обвела рукой весь хлам, который надо было сжечь, и он поднялся в воздух. Не отпуская руки, девушка направила его в костёр. Пламя полыхнуло до второго этажа «Тёмной пропасти»; от жара Даша прикрыла глаза рукой, а Игорь даже не прищурился.
– Всё, – тихо сказала Даша. – Осталось сжечь только вот здесь.
Она прикоснулась к груди парня, к тому месту, где ровно билось его разбитое сердце.
– Не просто будет... – Игорь говорил очень тихо и даже более хрипло, чем всегда. – Двадцать лет копилось…
– Это пройдёт. Будет плохо, будет больно, будет обидно, но всё закончится. Ты снова станешь самим собой.
Парень кивнул и посмотрел на пламя, языки которого отплясывали свой безумный танец, древний, как сам мир. Пожар медленно расползался в сторону забора, грозя забрать его с собой в небытие.
– «ГИДРЕРА!» – Из кольца Игоря выстрелила голубая вспышка, и огонь залило водой. Сразу стало как-то холодно, темно и неуютно.
Даша взяла друга за руку:
– Идём в дом. Завтра рано вставать, придут первые покупатели.
– Прибрать бы здесь...
– Утром. Идём.
Солнце уже давно село, уступив место хмурым сумеркам. Они сгущались над крышей большого особняка. «Тёмная пропасть» сейчас имела особенно жуткий вид.