О Драконе мы с Володей вспомнили, так и эдак прикидывая, кто из ваганьковцев мог принять участие в исчезновении пули из трупа Зои Федоровой. Загадочно легкое возвращение в Москву после зоны, творимый беспредел, никем не пресекаемый, превосходное знание обстановки на кладбище — все указывало на справедливость наших умозаключений. Дракон вполне мог расковырять могилу актрисы если не сам, то руками своих шестерок.
— Так-то оно так, — пьяно рассуждал Володя, приканчивая последнюю бутылку пива, — но ведь никто ничего не докажет. Гебешникам конкретные факты нужны, чтобы сразу его прихватить. А представь Дракона хлопнут, он, конечно, правды не скажет, пока ее будут выбивать, те, кто за ним стоит, об этом узнают.
В ихнем кубле сексотов море, пронюхают, что я на Дракона КГБ навел и все, можно самому в гроб ложиться. А ты цветочки принесешь, — потрепал он меня по затылку.
— Ну можно же понты поколотить, создать видимость, — возразил я шефу, — потянем резину с месячишку, а там видно видно будет. Как-нибудь все обойдется.
— Не обойдется, — отрезал Володя, — мне дали неделю. Ты, старик, лучше не спрашивай почему, но никакой альтернативы нет. Они меня вот так держат, — судорожно сдавил он зажатый в руке стакан. Судя по тому, что стакан оглушительно треснул, держали его действительно очень даже.
Решение пришло неожиданно. У меня так довольно часто бывает. Возникает серьезная проблема, надо срочно что-то предпринимать, а мысли текут вяло, как бы блуждая в потемках. И вдруг как вспышка в мозгу, сам по себе возникает ответ на любой вопрос, все начинает казаться легким и простым.
— Надо самим Дракона колонуть, — быстро выдохнул я в лицо Володе, — как, не знаю, но самим. И узнать, кто у него папа. Может это не МВД, может, те же комитетчики, только из другого отдела. А может МУР или даже ЦК. Или эти, с Ходынки, вон их сколько здесь трется. Узнаем, на кого Дракон сработал, как-нибудь исхитримся отдать след гебешникам твоим. Но так, чтобы вроде без тебя обошлось.
— Ас Драконом как быть? — в глазах шефа загорелась надежда. — Он же все потом расскажет.
— Хрен его знает, — я на секунду задумался, — убивать придется. Или так шарабан отбить, чтобы память потерял.
— Ладно, там посмотрим, — согласился Володя, — но это если Дракон действительно при делах, а вдруг он не причем?
— Еще как причем! — версия наша мне нравилась и расставаться с ней не хотелось, — Дракона ты на голый понт возьмешь. Ненароком намекнешь, что точно знаешь, как он в могилу лазил. Он сразу поведется, небось уже вся Пресня знает, что Федорову эксгумировали. Представляешь, как Дракон сейчас трясется?
— Колчаку не служил в молодые годы? В контрразведке белогвардейской? — процитировал Володя Шукшина, довольно барабаня пальцами по столу.
— Наследственность, — туманно пояснил я, не желая вдаваться в подробности.
Дело в том, что мой папуля во времена Берии командовал райотделом МГБ неподалеку от Минска.
На Ваганьково в этот день мы не поехали. Володя заявил, что живет, может, последние часы, потому желает погулять чисто по-купечески. Набив японским «антиполицаем» рот, он уселся за руль собственной «Лады» и мы отправились в турне по злачным местам столицы. Начали с «Арагви», закончили «Космосом», где потеряли на стоянке машину, зато нашли двух покладистых девчонок. Володя позвонил жене, сослался на срочный заказ, и мы на такси покатили к какому-то его приятелю в Тушино. Проснулись же почему-то без девочек, но с головной болью, в квартире моей подруги Верки, официантки из кафе «Аист».
— Едем к Дракону на пиво, — почесывая небритый подбородок, принял решение Володя, — полечимся, а заодно пустим пробный шар.
В кривом закоулке между Большой Декабрьской улицей и Звенигородкой, на задах Ваганьковского рынка еще пару лет назад стоял неказистый пивной ларек. Невысокие наливные мощности никак не могли удовлетворить всех желающих хватануть в жаркий день пивка, но районное торговое начальство явные убытки не волновали. Несоответствие между спросом и предложением взволновало совсем для Москвы постороннего человека, предприимчивого жителя Баку Тофика, чьи высокие доходы от реализованных в столице гвоздик, хурмы и помидоров требовали срочного вложения капитала в московскую недвижимость.
Это теперь, благодаря рекламе, вся страна узнала, что московская недвижимость всегда в цене. Тофик же усвоил хитрую науку защиты денег от инфляции еще тогда, когда инфляция, девальвация, проституция и коррупция терзали только империалистов, обходя страну развитого социализма стороной.
Пробивной азербайджанец заявился в трест столовых и ресторанов Краснопресненского района и предложил за свои кровные денежки выстроить пивной зал на триста рыл, при условии, что сам он станет этим залом заведовать. Взятки и дармовой коньяк помогли быстренько оформить необходимые документы и через два месяца напротив старого ларька открылся пивбар с десятью новенькими автоматами, в придачу предлагавший посетителям на закусь креветки и картофельные чипсы. Что интересно, ларек не прикрыли, хотя любители пива дружно переметнулись к Тофику. Видимо за час, когда бар закрывался на обеденный перерыв, геройская торговая точка ухитрялась свести концы с концами и выполнить план.
Сюда, в получастное пивное заведение, мы с Володей и прикатили, предварительно забрав на «космической» стоянке утерянную накануне «Ладу».
Хотя с момента открытия пивной прошло только десять минут, зал был переполнен. Местные алкаши с ожесточением штурмовали автоматические источники лекарственного напитка, пихали друг дружку трясущимися руками, привычно лаялись с разменщицей монет и между собой. Народ побогаче втихаря банковал под столами водку, спуливая порожнюю тару поэту-шизофренику Леше, исполнявшему у Тофика обязанности уборщика. Кстати, зарплату Леша не получал, жил на доходы от бутылок и жил очень даже неплохо.
Между столами неспешно продвигался пожилой старшина милиции, бдительно поводя по сторонам осоловелыми глазами. Он строго следил за неукоснительным соблюдением правил, увековеченных на каждой из четырех стен огромными красными литерами «Не курить» и «Приносить с собой и распивать спиртные напитки строго воспрещается». Завидев нарушителя табу, старшина нежно брал того за плечо и тыкал в живот раскрытой ладонью. На ладонь следовала положить рублик. Так как в пивной только и занимались тем, что курили, приносили и распивали, бизнес старшины процветал.
Наименее заплеванный угол оккупировала около-ваганьковская интеллигенция. Народ образованный, некоторые даже в очках. Здесь совмещали приятное с полезным, попивая пивко и разгадывая свежие кроссворды в «Московской правде» и «Вечерней Москве».
Минуя очередь, я подошел к окошку размена монет и легонько постучал по стеклу костяшками пальцев. Разменщица Ирочка, по совместительству любовница Тофика, игнорируя первоочередника, сыпанула мне на трояк двугривенных и показала четыре пальца. Это означало, что на спецобслуживании сегодня автомат номер четыре, в бак которого закачали свежий неразбавленный продукт.
Наполнив в спецавтомате шесть кружек, выделенных уборщиком Лешей из личного фонда, мы с Володей пристроились рядом с любителями кроссвордов. Пока я менял деньги, Володя успел выяснить, что Дракон еще не появлялся, но очень скоро должен быть, а отсюда как раз просматривалась часть переулка, где он обычно оставлял машину.
— Я пойду к нему один, — отхлебывая пиво, разрабатывал диспозицию Володя, — ты не суйся. Он как-то спрашивал, не собираюсь ли я тачку продавать. Так что мотив железный, хочу его цену узнать. Ну а дальше, по обстановке. Как-нибудь переведу разговор на ваганьковские темы и ненароком бухну, что видел, как он ночью к Федоровой подбирался. Вот только когда это было? — задумался он.