- Кто тебе сказал?
- Я сам докумекал, - прищурился Тарик. - Только вот что я тебе скажу, хренов естествоиспытатель. У тебя, как я понимаю, остался еще один непроясненный момент. Так вот - не советую.
- Что?!..
- Ты ж, небось, захочешь посадить кого-то на Гюлькара в моем доспехе. Так вот - не советую.
- А мне что, ангелы помешают? - насмешливо фыркнул аль-Мамун.
- Убьют подсадного - войско побежит. Умник хренов. Естествоиспытатель, м-мать...
И Тарик выдернул у него из рук платок и завалился обратно, продолжая бормотать на своем языке явные ругательства.
- Да как...
- Найдешь ближайшее водяное колесо - я в твоем распоряжении. А сейчас - отойди, пожалуйста. Ты загораживаешь мне солнце.
Аль-Мамун во вздохом оперся о скрипнувший деревянный борт:
- Это ты с черепахой и с залпом по стенам придумал? Черепаха отвлекает, а вы тем временем лезете на стену?
Пыльный платок отдулся там, где, видно, находились губы:
- Ну, я. Тоже мне, великий стратегический замысел.
- Я благодарен за победу.
На него настороженно выглянули из подплаточной тени:
- Да неужели?
Большой серый глаз выжидательно щурился, ухо стояло торчком - злится.
- Сегодня вечером в собрании я передам тебе командование этой армией.
- Вот еще! Я останусь простым ратником. Никакой мороки, никакой ответственности. Так что лучше не надо.
Безнадежно отмахнувшись рукавом, аль-Мамун плюнул и пошел прочь.
несколько дней спустяС сухой траве свиристели сверчки. Факелы, укрепленные на высоких шестах, освещали повисшие в безветрии полотнища шатров. Тамийа сидела на плоских аураннских подушках поверх тростниковых циновок. За ее спиной, по аураннскому же обыкновению, растянута была материя с родовым знаком княгини - раскрывшей крылья белой цаплей.
Джунайд невольно улыбнулся: ты умеешь удивлять, о Тамийа. Сколько лет мы вместе, а я так и не научился вполне понимать тебя...
Вчерашняя вспышка ярости стоила ему места рядом с супругой - "раз так, вот иди и сиди со своими людьми! Какой же ты... какой же ты - человек!!!". Прямая спина, высоко вздернутый подбородок, стриженые прядки совершенно ровно свисают к совершенно белым щекам. Высокий гребень с любимыми фиалками торчит грозно, как рожки орикса. Ровными складками поверх розового хитоми лежит парадное фиолетовое платье. Только сердито стукает о ладонь черный сложенный веер.
Майеса сидела в положенных двух шагах от Тамийа - принимала поздравления. К ней выстроилась целая очередь - джинны. Пикси. Все сумеречники - как из хурса, так и из Гвардии. Женщины Тамийа стояли рядом и строго кивали каждой поздравительной речи и каждому подарку. Майеса смущалась и закрывалась веером, пытаясь жалобно оглядываться на Тарега. Тот невозмутимо сидел за ее спиной на серой подушке супруга, вежливо кланяясь очередному гостю. Интересно, у нерегилей тоже так принято праздновать? Сам Джунайд сидел на такой подушке позади особо одетой Тамийа уже шесть раз - и каждый раз смущался.
Поскольку Майеса носила мальчика, ее одели в платье холодных тонов: ярко-зеленое, с белыми лилиями и таким же белоснежным поясом. А вот пояс повязали так, чтобы всем стало ясно - в этом доме праздник и ликование. Прямо под грудью и гораздо свободнее, чем обычно. И хотя малышу не исполнилось еще и трех недель, в таком наряде Майеса и впрямь казалась глубоко беременной. Волосы уложили в высокую прическу с тремя длиннейшими шпильками с каждой стороны. А веер тоже расписали речными лилиями - знаком молодой матери.
Супруга Тарега в очередной раз поклонилась, коснувшись циновки пальцами сложенных рук. Неглубоко - как и положено приветствовать гостей княгине. Золотые подвески на шпильках качнулись, разбрасывая крошечные блики. Поздравлял, кстати, Имруулькайс. Пиксенок поставил перед Майесой шкатулку и, повинуясь величественному взмаху кошачьей лапы, извлек оттуда медальон на длинной цепочке. Похоже, серебряной. Тарег чуть наклонился, внимательно рассматривая подарок. Интересно, что принес котяра в подарок жене закадычного друга?.. Ого, да в шкатулке не один, а два медальона...
А вот отчаянно рыжий Нуаду из хурса - ну надо же, откуда только взял такую штуку! Настоящая лаонская погремушка - у Тамийа имелась пара. На деревянной полированной палочке висела гроздь серебряных колокольчиков. Хорошая, правильно сделанная погремушка успокаивала ребенка за несколько мгновений. Полезная вещь, ничего не скажешь.
...Когда подошла его очередь, Джунайд почтительно опустился на колени и коснулся лбом гостевого ковра. Майеса ахнула - она все никак не могла привыкнуть к своему новому положению госпожи - и тоже перегнулась пополам в глубоком поклоне.
- Госпожа!.. Госпожа!.. Как можно!.. В вашем положении вредно!.. - качая длинными шпильками, ее под руки поднимали Амоэ и Тамаки.
И неприлично, конечно - ну тут уже ничего поделаешь. Теперь Джунайд ясно видел лицо Тарега - тот тихо давился от смеха.
Видишь, что такое аураннская жена, князь? Она полжизни проводит, кланяясь, а еще полжизни - извиняясь за то, что не там поклонилась...
Начинаю понимать, о шейх...
- Мои поздравления, о светлейшая княгиня, - промурлыкал положенные слова Кассим.
И поставил у колен женщины длинный лакированный ящичек красного дерева.
- Не стоило так беспокоиться, Джунайд-сама... - пролепетала Майеса.
Джунайдов пикси откинул крышку.
- Ооооо... - пронесся восхищенный вздох.
Тамийа тоже - хоть и нехотя - скосила глаза. И строго поджала губы, пытаясь не улыбнуться.
- Это... прекрасно... - заулыбалась, как ребенок, Майеса.
А Тамийа глубоко вздохнула и, видно решив, что довольно дуться, поманила его к себе.
- Где ты нашел их, Кассим? - да уж, воистину сумеречное любопытство есть притча во языцех среди детей Всевышнего.
Майеса восхищенно всплескивала руками: пикси держал куклу высоко, чтобы все могли полюбоваться. Фарфоровая фигурка в парадном платье старшей императрицы - золотые, алые и белые шелка с золотой же вышивкой, маленький зонтик хрупко качается на тростинке ножки. На лаковой подставке сидела еще и фарфоровая собачка - она зубами придерживала ослепительный каскад шлейфа.
- Не забывай, Тамийа, мне служат звери и птицы, - многозначительно и важно сообщил Джунайд, устраиваясь на циновке.
Тамийа лишь укоризненно покачала головой. Джунайд фыркнул и широко улыбнулся:
- Это Ньярве расстарался. У него же брат женат на женщине из Амори - забыла?
И вытащил из рукава маленькую куклу-оберег: кругломордый фарфоровый кот в строгой накидке дворцового чиновника:
- А это тебе. Хороших тебе дней, Тамийа.
Она улыбнулась - совсем как кукольная кошка.
- Я был неправ, - примирительно сказал Джунайд. - Я подумал и решил, что наш халиф и впрямь несправедлив к князю Полдореа.
- Мудрое решение, Кассим, - снова заволновалась Тамийа, трогая стриженую прядку волос длинными пальцами. - Посмотри - у князя праздник, а где его знамя? Этот ваш аль-Мамун даже знамени ему не пожаловал - куда это годится?..
- Никуда не годится! - успокоительно потрогал ее за фиолетовый плотный рукав Джунайд. - Совершенно никуда не годится.
Со стороны главного лагеря послышался отчетливый топот копыт.
- Хм... - нахмурилась княгиня.
От шатров быстро шел, почти бежал, Эда.
Подбежал, поклонился:
- Госпожа... - и обернулся к нерегилю:
- Тебя срочно требует халиф, Тарег-сама. За шатрами ждет гонец с лощадью и отряд сопровождения.
- Что случилось? - резко обернулась Тамийа.
- Я не знаю, - быстро ответил Джунайд.
Тарег уже вставал. На Майесу было жалко смотреть - она вся съёжилась и готовилась заплакать. Губы женщины явственно дрожали. Нерегиль осторожно забирал у нее из пальцев рукав фараджийи и что-то тихо, успокаивающе мурлыкал.