— Гоша, не видел ли ты… мм… не встречал ли ты какого-нибудь необыкновенного насекомого? Я, как ты знаешь, нашёл в янтаре споры древних растений… Кстати, что же ты не придёшь посмотреть на них?
— Так ведь… — начал мальчик и поглядел на бабушку.
— Так вы же просили не тревожить вас, — договорила баба Варя.
— О, так это же не относится к таким хорошим соседям, как вы, — возразил Тулумбасов. — Приходите, хоть сейчас приходите!
— Спасибо! — на этот раз бабушка поглядела на Гошу.
— Так вот, — продолжал Никодим Эрастович, — у меня есть основание думать, что кроме спор… мм… что возможно в янтаре было яичко прямокрылого насекомого. И возможно, из этого яйца вышла личинка… мм… Так ты не встречал чего-нибудь такого?
— А какое оно из себя, это насекомое? — в свою очередь осторожно спросил Гоша.
— Мм… — промычал нерешительно профессор. — Может быть, кузнечик, может быть, саранча или… мм… медведка. Или — кто его знает — стрекоза…
— А оно должно быть большим?
— Да, да! Ты очень сообразительный мальчик. Очень большим. В каменноугольную эпоху жили стрекозы длиной метра два.
— А какого цвета это насекомое? — спросил Гоша, глядя в сторону.
— Этого я не знаю, — вздохнул учёный. — Да это и не так важно. Важнее всего внутреннее строение его.
А цвет… наверное, как и у наших прямокрылых, зелёный или коричневый.
— А что вы с ним будете делать? — спросил мальчик, продолжая глядеть в сторону.
— Как что? — не понял профессор. — Я его заспиртую, потом вскрою. Надо будет сделать препараты. Крайне интересно уяснить эволюцию отдельных органов прямокрылого… Вот так!
— Нет, я не видел вашего насекомого, — угрюмо сказал Гоша, глядя в пол.
— Нет?
— Нет.
— Он найдёт, он ещё найдёт, — подала голос бабушка, желая смягчить впечатление от резких ответов внука.
— Конечно найдёт, — подхватил Никодим Эрастович. — И вот ещё что… Скажи всем твоим приятелям, чтобы они тоже искали. Я в долгу не останусь. Пусть приходят, смотрят рощу… мм… могу уделить из своих коллекций насекомых. У меня есть, скажем, жуки-олени. А?
Гоша молчал, продолжая глядеть в пол. Тулумбасов распрощался и вышел.
— Что с тобой? — начала допрос бабушка. — Что ты дуешься на Никодима Эрастовича? Почему не хочешь поймать ему эту самую… как её? Саранчу, что ли? Я бы сама пошла ловить, да больно они противные.
— Ничего в них нет противного! — возразил Гоша. — И они очень умные!
— Да уж умнее тебя, как погляжу. Да они укусить могут! Они ведь сроду человека не видели. Легко ли! Триста миллионов лет! Тогда, поди, и обезьян не было, а не то что нас с тобой.
6
Первый полёт
Когда на следующий день Гоша пришёл на свидание с Кузей, кузнечик уже ждал на дороге. Быстро перебирая длинными лапами, он подошёл к мальчику и замер, выпуча блестящие глаза.
— Ах ты, Кузя, Кузя! — говорил Гоша, скармливая кузнечику очередной бутерброд. — Что я с тобой делать буду? Где тебя спрятать?
Ему пришло в голову, что Кузя похож чем-то на Конька-Горбунка. Правда, у него не было двух горбов, но зато длинные толстые усы вполне могли сойти за уши, да и седло было.
Гоша изловчился и сел на кузнечика верхом. Седло оказалось очень удобным, но Кузя попятился, стараясь освободиться от непривычного груза. В следующее мгновение Гоша почувствовал, что падает навзничь и ухватился за длинные усы кузнечика.
«А ведь я лечу!» — успел он подумать…
Кузя хотел подняться в своё убежище на вершине старой берёзы, но с всадником на спине он смог допрыгнуть только до красной железной крыши и с грохотом опустился возле водосточной трубы. Окна дома были открыты настежь. Гоша услышал испуганные голоса:
— Ой, что это?
— Никак камнем по крыше!..
— Так и пробить крышу можно!
— Сходи, Ваня, посмотри. Я боюсь что-то. Там кто-то ходит…
Тут Гоша по-настоящему испугался. Если увидят его с Кузей — всё пропало!
Не слезая с кузнечика, он стал тихонько подталкивать его коленями.
— Ну, Кузенька, Кузя, прыгай ещё, прыгай.
И Кузя прыгнул.
На этот раз ему удалось опуститься на берёзу. Дерево было очень старое, до середины ствола голое, но зато вершина темнела зелёной тучей. Не зря кузнечик выбрал её себе для жилья: густые пахучие ветви надёжно закрывали его от глаз прохожих.
Гоша наконец слез со своего «Конька-Горбунка». Он глянул вниз и зажмурился: до чего же высоко! Мальчик сел верхом на толстый сук, обнял руками другой и постепенно успокоился. Уж если Кузя поднял его так высоко, то он же сумеет и опустить своего хозяина на землю.
— Кузя! — позвал он кузнечика и попытался снова сесть в седло. Но Кузе, как видно, не понравилось возить на себе всадника. Он отошёл в сторону, потоптался на месте и вдруг полетел куда-то далеко-далеко.
— Кузя! Кузя! — кричал Гоша.
Кузнечик не возвращался. Сразу стало холодно и тоскливо. На вершине дул свежий ветер, а Гоша был в одной рубашке.
Он спустился пониже, крепко прижимаясь к шершавому стволу. Внизу, поблескивая синим асфальтом, лежала большая дорога. Прошла, надымив, машина, промчался, азартно нажимая на педали, велосипедист в голубой майке. Вот пританцовывая бежит малышка, а за ней идёт девчонка в красном сарафане…
«Люда Блинова, — узнал Гоша девочку с соседней улицы. — Позвать? А что, если сейчас вернётся Кузя? Людка увидит и разболтает… Но кузнечик не возвращается. А, была не была!»
— Люда! Блинова! — закричал Гоша.
Девочка остановилась, схватила за руку сестрёнку. Потом, решив, что это ей почудилось, встряхнула головой и пошла дальше.
— Да Людка же! Эй! — снова позвал Гоша.
На этот раз она огляделась внимательнее.
— Ой, Гошка! Куда ты залез? Что ты там делаешь?
— После расскажу. Тащи сюда лестницу, а то мне не слезть.
— Не слезть? А зачем залез, если лазать не умеешь. Вот и сиди на дереве.
— Мальчик, — шепелявя, заговорила сестрёнка, — в какую птичку ты играешь?
— В филина! — захохотала Люда. — Да как ты попал на дерево?
— Буду я тебе сейчас объяснять, как и что, — рассердился Гоша. — Тебя по-человечески просят: принеси лестницу. А не хочешь, так я другого позову.
— А куда я Муську дену? Есть у меня время искать лестницу. Да тебе тут нужна пожарная лестница!
— Мальчик, — опять заговорила Муська, — у тебя там гнездо есть?
— Зайди к моей бабушке, — не слушая вопросов, уговаривал Гоша. — У сарая лежит стремянка. Бери её и тащи сюда. Потом всё расскажу.
— Как же, даст мне лестницу твоя бабушка!
— Бери и всё тут. Баба Варя добрая. Скажи, что закинула шляпу на берёзу, поняла?
— Ладно уж, — сердито пробурчала Люда и пошла, таща за собой упирающуюся Муську.
Прошло полчаса — Люды не было. Наконец-то!
На дороге показалась странная процессия: впереди Люда со стремянкой под мышкой, за ней, придерживая лестницу за кончик, плелась баба Варя, а позади, держась за подол бабушки, подпрыгивая, шла Муська.
— Ну, показывай, где твоя шляпка? — грозно вопрошала бабушка.
Люда молча приволокла лестницу, с трудом поставила её к берёзе и, фыркнув, показала пальцем на прижавшегося к стволу Гошу.
— Гоша! Озорник! Ну, куда ты залез? — закричала бабушка.
— Он говорит, что не залезал, — смеялась Люда.
— Он играл в птичку филина, — пояснила Муська.
Гоша молчал. Он спустил ноги, но не мог дотянуться до стремянки. Пришлось повиснуть на руках… Уф! Наконец- то его ноги коснулись верхней ступеньки. Весь в поту, дуя на исцарапанные руки, Гоша «приземлился».
7
Беспокойная ночь
Тулумбасов долго не мог уснуть. Было душно и какая- то птица в саду свистела до того громко, что звенело в ушах.