— Хорошо. Теперь про него, подробно.
— Настроение подавленное. Сидит с ноутбуком, читает. Кольцо начинает действовать. Вдаль видит хорошо. Но рассказывать не хочет. На всё один ответ — оставьте меня в покое.
— Так. Секс?
— Мм…
— Не мычи. Что ты монашкой притворяешься? Рассказывай подробно.
— Ну, я очень долго к нему… И так и эдак…
— И в результате?
— И в результате — нет. Он был никакой.
— Всё понятно. Вызови дежурного из медблока. Пусть приготовят полиграф и всю свою химию.
* * *От: #mailto: kladoiskatel@nextmail.ru
Для: #mailto: yafa.cassel@yandex.ru
Привет, красавица! Ты думаешь, я о тебе забыл? Не забыл, помню. Вспоминаю тебя всё чаще и чаще. Сначала каждый день вспоминал, потом каждый час, а теперь вот думаю про тебя каждую минуту. Как ты там? Будь осторожнее. Напиши мне, пожалуйста. Дня три ещё у меня есть. Жду.
В.
Владимир ошибался. Трёх дней у него уже не было. И одного дня уже не было. Был всего один час, и тот уже подходил к концу.
* * *Он открыл глаза. Белые стены, белый потолок, свет, льющийся непонятно откуда. Боль. Как больно глазам! Лучше не смотреть. И голова… Что со мной? Где я? Почему так больно?…
— Андрей Ильич, он опять отключается. Надо подождать минут пятнадцать.
— Угорел немного. Но имован быстро выводится. Сейчас проснётся.
— Датчики прикрепили. У него кольцо на пальце, снять?
— Кольцо не трогайте. Колите пентотал. Сам он не захочет разговаривать.
— Опасно, Андрей Ильич.
— Что ещё за опасно? Здоровый парень. Целый месяц отдыхал, жрал витамины и трахался, как кролик. Ни хрена с ним не случится!
— У него воспаление оболочек мозга было. Пентотал может дать непредсказуемую реакцию.
— Сойдёт с ума? Пускай сходит, лишь бы говорил.
— Ну, в этом смысле… Будет болтать всё подряд. Что увидит, про то и будет говорить.
— Колите.
Боль тихонько растворялась, уходила… Открылась чёрная бездна, полная звёзд. Из неё медленно выплыл огромный голубой шар, надвинулся, заслонил собой черноту. По шару тянулись красные ниточки параллелей и меридианов. Белая вата облаков заворачивалась воронкой над Азией, рассыпалась в мелкие клочья над Тихим океаном. Сверкали снежные шапки Тибета. Зеленела Африка. Тёмно-серые воды Атлантики уходили за горизонт. И если приглядеться, напрячь глаза, везде виднелись маленькие светящиеся точки. Сколько же их! Какие россыпи! Золото! Очень много золота, гораздо больше, чем на пляже острова Сан-Мартин… Тут не только оно. Тут камни. И украшения. И затерянные в глубине земли могилы. И пирамиды… сколько в них всего! А это что? На дне океана? Это же развалины городов! Остатки стен… Захоронения… В них полно металла. И на севере, около полюса, под ледяной бронёй, тоже блестят эти точки. Остатки кораблей… Стены храмов… Слитки золота… И опять камни — сапфиры, топазы, рубины, ильменит, горный хрусталь… Где это? Это же здесь, в Подозёрске, это Урал… Точно, вот они, шахты, уходят в глубь хребта Ирендык. Тут я и вырос, ходил в школу, бегал с друзьями на рыбалку, на озёра, к той самой зоне, где всегда стояла охрана… Зачем охрана? Вход в подземные сооружения в самом Подозёрске. А там, что там охраняют? Неужели? Это она, да, химера, это то самое место, про которое говорила бабушка Кубакай! Клад, не руками сделанный. Прямо тут, в центре этой чёртовой зоны! Вот она, эта точка, светится, сильно светится, больно!.. Туда, надо идти туда. И Маша говорила. И Каганович говорил, что осьмушки — ерунда. Кольцо, из-за него рак проходит. Женя, почему я не нашёл тебя? Рак, в Новосибирске, вылечились… Свет, больно!.. Идти, сейчас, бежать! Свет, больно, выключите этот свет!
— Андрей Ильич, надо срочно успокоительное. Он бредит.
— Не надо. Всё нормально. Записываете?
— Записываем, но я боюсь. Пульс сто восемьдесят, давление подскочило…
— Ничего, выдержит. Вколите ещё одну дозу. Это приказ!
«Вла-ди-мир, Вла-ди-мир!» Над ним склоняются лица. Что-то говорят, невыносимо растягивая слова. Медленно протягивают руки, касаются лица, тянут вниз веко. Что с ними? Почему они так тормозят? «Ты слы-шишь?» Слышу, слышу, всех хорошо слышу, мне хорошо, я прекрасно себя чувствую, пустите, мне надо идти, я пойду в зону, туда ушла моя мать в восемьдесят пятом году. Дед сказал, что охрана стреляет без предупреждения. Туда нельзя, слышите, генерал, нельзя туда. Пустите, генерал, зачем вы меня держите? «Тес-ла, ко-ор-ди-на-ты». Что им надо? Что вам надо? Какой Тесла? А, этот серб, он изобрёл страшную машину. «Тес-ла, ге-не-ра-тор». Что они тянут? Вот смешные, вот смешно, еле шевелятся, сонные такие. Я вижу, всё вижу. Генератор вижу. Все клады вижу, какие только есть. «Ко-ор-ди-на-ты». Да, вижу. Просыпайтесь, генерал. Уберите руку. Слушайте! Мне не надо никуда летать. Я вижу все клады земли. Золото, алмазы… Хотите могилу Александра Македонского? Вижу, свет. Больно! «Тес-ла, го-во-ри». Да, я говорю. Я знаю. Это не Силиконовая долина. Генератор Теслы стационарный. На военной базе в окрестностях Шандалара. Аляска, широта 68° 11’ 39”. Долгота 146° 24’ 17”. Я вижу всё на этой земле. Мама, ушла. Всё, что спрятано. Стрелять. Дед сказал. Химера. Вижу. Свет…