Можно отсидеться в горах. Говорят, все великие маги оттуда родом. Миссионеры туда даже носу не показывают, зато полно всяких чудовищ — гидр, драконов, грифонов. И холодно, как я слышал.
Впрочем, любой из этих вариантов лучше костра на площади, подвала замка, или участи быть забитым толпой. Надо было решаться. Я достал из кармана две монеты с гербом Лейксайда. Если выпадут два герба — идем в глубинку. Если обе монеты выпадут с оборотной стороны — идем к варварам. Если же выпадет только один герб — уходим в горы.
Выпало два герба. Я достал из сумки карту, развернул. Ближайший город, не помеченный крестом — Блэквинд, располагался в семи днях пути. Хорошее место: рядом лес, небольшие горы, с которых зимой хорошо кататься на лыжах. Народ, мирный, но темный, в основном — охотники. Имеется небольшая часовня Святой Церкви, на которую мало кто обращает внимание. Местные жители поклоняются Огненной Стихии. Храм Огня стоит там с незапамятных времен, а менять свою веру местные жители не спешат. Сомнительно, что Святая Церковь объявит Священный Поход против этих язычников только для того, чтобы достать какого-то беглого кладоискателя.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Прошел третий день пути до Блэквинда. Если наш Премудрый Лорд и снарядил против меня погоню, то большого толку от нее не было. Свежий воздух, легкая дорога, солнце над головой, ветер в спину… На самом деле большого удовольствия это путешествие нам не доставляло. И дело вовсе не в лишениях, неизбежных в дороге. Пища у нас была, хоть и немного — успел я закупиться в Лейксайде на всякий случай. И к ночевкам на траве да на открытом воздухе мы давно привыкли.
А то, что в Лейксайд нам дорога надолго заказана… Невелика в общем-то потеря, ведь тоска по родине возникает на расстоянии и с течением времени. Тоска эта направлена не столько на город в целом, сколько на друзей, знакомых, излюбленные места, отчий дом, наконец. Чем меньше у тебя всего этого, тем меньше ты скучаешь. Если же посмотреть на славный город Лейксайд так сказать, беспристрастно, то назвать его идеальным местом для жизни я не смогу. Даже с большой натяжкой
Не то, чтобы люди у нас плохие — просто они примитивные. Живут сегодняшним днем, не задумываются о будущем и не знают смысла своего существования. Есть что поесть — счастье и повод для радости. Нечего поесть — несчастье, горе, ощущение бессилия. Появится кусок хлеба — опять радость.
Чтобы такие люди чувствовали себя счастливыми, достаточно дать им хлеба, а если хлеба нет — дать зрелищ, развлечений, не менее примитивных. Сжечь колдуна, повесить разбойника, пойти войной на соседей. В крайнем случае можно поохотится на одиночек вроде меня. Так, что я не горюю и не буду скучать по Лейксайду. Дело было совсем в другом.
Мое бегство равносильно потере любимой работы. В то захолустье, где я собираюсь отсиживаться, трудно найти грамотного человека, не говоря уж о заказчиках. И хотя карман у меня далеко не пустой, вряд ли ранее заработанных денег хватит недолго? Горм, он, конечно, нигде не пропадет — наймется к какому-нибудь купцу караван охранять. А вот мне с моими навыками придется туго. Даже воровать не смогу, ибо не делал этого со времен экзаменов в Гильдии.
Уиллс, Уиллс…Уж не твой ли заказ нам так удружил? Когда занимаешься интересным и прибыльным делом, наивно считать себя единственным и неповторимым. Никакая эксклюзивность не может держаться долго. «Чем занимаешься? Ничем. Хорошее занятие! Знаю, но конкуренты достали!». Наверняка кого-то из моих конкурентов жаба задавила оттого, что столь лакомый кусок, как поиск книги «Мертвая жизнь», достался не ему, а мне. И, недолго думая, этот завистник состряпал донос, что, мол, кладоискатель Торренс продал душу дьяволу, благодаря чему и преуспевает. Заказы получает выгодные и выполняет их всегда.
Многие, очень многие, способны поверить именно в такое объяснение. Человеку с дырой в кармане и пустотой в голове чужой талант и чужой успех всегда кажется чем-то сверхъестественным. А поскольку магов трогать опасно, остается вымещать злобу на таких как я.
Темнело. Мы с Гормом остановились для ночевки и ужина. Разожгли костер. Еды оставалось мало, впрочем, недалеко был лес, вряд ли обделенный дичью. Эх, и люблю я такие привалы! Вид костра успокаивает, сам огонь согревает, а вытянутые ноги отдыхают после дневной хотьбы. Лес выглядел вполне мирным и нестрашным, он и был таким, если не углубляться в чащу. Где-то вдали разными звуками перекликались его обитатели…
…И какой сволочью надо быть, чтобы нарушить мой долгожданный покой! Короткий свист — и в дерево, к которому я привалился, воткнулся нож, да прямо над моей головой. Горм потянулся за палицей, и в то же мгновение возле него просвистело еще пара ножей.