Ночью кулаки постарались, - думаю. - Может, хотели меня подкараулить, да прозевали, вот и решили мост сломать. Теперь небось притаились в прибрежном ракитнике, надеются, что я побегу в деревню за подмогой, брошу трактор на берегу, тогда они покалечат его или сожгут… Нет, не выйдет!»
Я начал газовать что было сил, мотор заревел на всю округу.
В деревне услыхали, бросились к реке, мой отец впереди. Люди кричат:
- Едет! Макар едет!
Подбежали ближе, видят, я не еду, а на месте стою - моста-то нет!
- Что будем делать, Тимофей Иваныч? - спрашивают колхозники.
Отец отвечает:
- Будем мост чинить. Макар, не отходи от трактора ни на минуту, слышишь?
Я кричу со своего берега:
- Слышу. Чините скорей!
Мужики в затылках скребут:
- Тут крепкие бревна нужны. Где их взять?
Отец им:
- А новый сруб Тэмрекея на что?
Тэмрекей - он тут же вертелся - услыхал, коршуном налетел на отца:
- Ты своим голодранцам начальник, а мне ты никто! Моим срубом не распоряжайся, он мне самому нужен: я новый дом буду ставить!
Мужики зашумели:
- У тебя и так дом в два этажа, куда тебе еще дом? Тэмрекей свое:
- Не ваше дело! Ни бревна не дам!
- Дашь! - сказал отец. - Мост не сам рухнул, это ты со своими приятелями его сломал. Вот твои бревна и пойдут на починку. Не дашь - сами возьмем.
Тэмрекей злобно сплюнул и пошел прочь от реки.
Мужики дружно взялись за дело, и после полудня мост был починен.
Я торжественно въехал в деревню.
Из домов повыбежали стар и млад, мужики и бабы. Кто смотрит с интересом, кто недоверчиво качает головой, кто в страхе крестится.
Я завел трактор под навес возле колхозного амбара и выключил мотор.
Слышу разговоры:
- Видал, железная телега без лошади едет!
- Ну и чудеса!
- Неужто пахать станет?
- А ты как думал!
- Как же без лошади-то? Ох, не верится…
- Поглядим…
- Не к добру это, мужики, испоганит трактор землю керосином, на такой земле хлеб нипочем расти не станет, только зерно зря загубят…
Ну, это, ясное дело, кулацкая агитация.
Настроение у меня в тот день было праздничное. Я живо представлял себе, как завтра на заре выведу трактор в поле и вспашу первую борозду…
До блеска вымыл я трактор, насухо протер ветошью, все ходил вокруг и оглаживал его, как лошадь, только что не обнимал. Оставил трактор под присмотром сторожа и пошел домой.
Неподалеку от дома дорогу мне преградил Мамат Пилька - приятель Тэмрекея, тоже кулацкий сынок.
- Погоди, тракторист, - дыша мне в лицо винным перегаром, сказал он хрипло. - Поговорить надо.
- О чем нам с тобой разговаривать? - Я хотел обойти Пильку, но он схватил меня за рукав.
- Погоди!.. Слышь, Макар, не выводи трактор в поле… Добром прошу.
Я даже засмеялся:
- Как это не выводи? Да ты что! Обязательно выведу! Вот получим хороший урожай, тогда и остальные мужики в колхоз вступят, никто не захочет на вас, мироедов, батрачить, никто не станет у вас в долгу ходить.
- Значит, так? - набычившись, прошипел Пилька. - Ну, гляди, парень, было бы сказано… Пеняй на себя.
- Не стращай, не из пугливых! - Я выдернул рукав из его цепких пальцев.
Он больше ничего не сказал, покачиваясь, свернул в проулок.
А я не пошел домой, вернулся к избе, в которой помещалась колхозная контора. Отец сидел за председательским столом, о чем-то разговаривал с мужиками.
- Отец, я сейчас Мамата Пильку встретил. Пьяный, грозится. Как бы чего с трактором не приключилось. Сторож - старик, что он против этих бандитов сделает? Надо усилить охрану.
- Правильно, сынок, - сказал отец. - Сейчас снаряжу нескольких парней, пусть всю ночь у трактора дежурят. А ты ступай домой, отоспись хорошенько, завтра у тебя будет трудный день.
Я пошел домой, лег на полати, но мне не спалось. Сердце сжималось от тревоги за мой трактор. Уже вернулся и лег спать отец, давно угомонились все домашние, а я все ворочался с боку на бок.
Наконец, когда прокричали полночные петухи, я не выдержал, оделся, сдернул с гвоздя свою видавшую виды кепку и потихоньку вышел на крыльцо.
Ночь была темная, безлунная. Когда я подходил к колхозному амбару, возле которого стоял трактор, кто-то из темноты набросился на меня. Нападавших было двое. Один заломил мне руки за спину, другой стукнул по шее.
- Попался! - услыхал я молодой звонкий голос.
По голосу я узнал сына нашего соседа.
- Федюшка, ты, что ли? - спросил я. - Чего ж ты, брат, своих лупишь?
- Никак, Макар… - растерянно проговорил парень. - Хы-хы, а мы с Ванькой тебя за злоумышленника сочли.