А.Г. Косарев
Клады Отечественной войны
Книга посвящена 200-летию победоносного окончания Отечественной войны 1812 года
Единственный способ стать умнее — играть с более умным противником
ОТ АВТОРА
Война 1812 года оставила воистину неизгладимый след в русской истории. Данный факт особенно заметен, если ознакомиться с литературным наследием XIX века. За прошедшие с той поры почти 200 лет в России и за рубежом издано великое множество книг, статей и воспоминаний участников тех событий. Подробно описаны все крупные баталии Отечественной войны 1812 года. Исписаны целые тома полной биографии Наполеона Бонапарта — императора Франции, начиная с его детства и оканчивая последними днями жизни на острове Святой Елены в Атлантическом океане.
Раскрыты практически все тайны жизни и смерти Наполеона, все стратегические и тактические повороты его многочисленных сражений на полях Европы Африки и России. Но всё же осталась одна грандиозная тайна, которая множество лет будоражит воображение не только историков, биографов и журналистов, но и миллионов самых обычных людей. И тайна эта связана с загадкой исчезновения громадного количества трофеев, а также значительных собственных средств Великой армии, равно как и большого количества её тяжёлого вооружения. И по большому счёту тайна эта не раскрыта до сих пор. Нельзя сказать, чтобы её не старались разгадать. Уже в 1820 году по высочайшему повелению была учреждена особая комиссия под предводительством сенатора Львова, которая принялась выяснять современное положение разорённых нашествием неприятеля городов и селений Московской, Калужской и Смоленской губерний. Характерно, что среди прочих разорений, причинённых иноземным нашествием, церковные разорения составляли специальный вид и носили весьма распространённый характер.
Практически все церкви и монастыри, вблизи которых появлялись подразделения армии Наполеона, непременно подвергались разграблению и осквернению. С точки зрения захватчиков и грабителей, такая политика представлялось вполне разумной. Ведь материальные богатства в царской России были сосредоточены в руках всего нескольких социальных групп. Высшая придворная знать, верхушка российского купечества вкупе с помещичьей олигархией, и... церковная иерархия — вот таковы были основные держатели наиболее ликвидных активов государства. И именно церковные ценности были наиболее уязвимы для тотального грабежа иноземцами, поскольку были рассыпаны на громадных территориях и одновременно сосредоточены во множестве отдельных объектов.
И, разумеется, когда в страну вторглась невиданная по численному составу иностранная армия, церковные ценности, наряду с оставленным без присмотра частным и государственным имуществом, моментально подверглись самому разнузданному грабежу. Но нельзя сказать, что о сохранении государственного богатства не пеклись. Ещё в самом начале военной кампании 1812 года, а именно 17 июля, был издан указ смоленского епископа о всемерном сохранении церковного имущества. Духовенство и церковные старосты должны были всячески заботиться об имевшихся у них ценностях и предметах культа. В тех местах, куда указ успел дойти вовремя (а напомню, что вторжение началось 12/24 июня 1812 г.), некоторые меры были приняты. Церковное имущество и прочие материальные ценности спешно прятались под полами в алтарях, на колокольнях, замуровывались в стены, зарывались на огородах, в помещичьих ледниках и усадебных парках. Но все эти меры слабо спасли церковные учреждения от тотального разграбления.
«Церкви, — как писал впоследствии Евгений Лабом, лейтенант в штабе вице-короля, — как здания менее всего пострадавшие от пожаров, были обращены в казармы и конюшни».
Данная цитата — о Москве, но на всём, весьма не маленьком пространстве, занятом коалиционными войсками, происходила одни и те же события. Солдаты, едва прибыв в тот или иной населённый пункт, врывались в храмы и варварски расхищали всю церковную движимость. Они забирали иконы, особенно в дорогих окладах, шитые золотом одежды, срывали кресты, подсвечники, жертвенники, ризы и иконостасы. Разумеется, обшаривались и громились все подсобные помещения. Взламывались полы, простукивались стены и даже осматривались дома священников. Причём эти действия проводились согласованно и на громадном пространстве от Кёнигсберга на севере до Западного Буга.
Тотальный грабёж храмов начался на всём многосоткилометровом пространстве, едва передовые полки армии вторжения вступили на Российскую территорию. И только ближе к Смоленску масштабность расхищения церковного имущества несколько снизилась. Произошло это по двум причинам.
Первая заключалась в том, что церкви тех городов, что оказались в зоне оккупации, уже были ограблены. Вторая же причина состояла в том, что ударные французские армии под предводительством маршалов Даву, Нея, Жерома, Богарне, Мюрата и Понятовского вынужденно стянулась в районе Смоленска в достаточно компактный оперативный кулак численностью в несколько сотен тысяч человек. Прежнего охвата территории не стало, и, соответственно, хищническим нападениям подвергались лишь те церковные учреждения, которые были расположены в достаточно узкой полосе, тянущейся вдоль «старой» Смоленской дороги.
Продвигаясь по стране к столице нашего государства, многие французы невольно отмечали богатое убранство церквей, особенно в Вязьме и Смоленске. Но то, что они увидели в Москве, буквально повергло их в шок. Но отмечали они данный факт, естественно, только когда входили в тот или иной город, а не когда покидали его. К тому же не только церковные здания и сооружения были предметом пристального внимания грабителей. Дворянские усадьбы и дворцы российской знати были так же добросовестно очищены от имевшегося в них имущества.
Граф Ф.В. Ростопчин, бывший в то время губернатором Москвы, писал: «Французы, в Москве я оставил вам два моих дома и движимости на полмиллиона рублей». Известно, что один из дворцов графа уцелел от пожара, но внутри дворца, после ухода французов, остались лишь голые стены. Вся его «движимость» перекочевала в гвардейские и маркитанские обозы. Тысячи телег, фургонов, дрожек и прочих конных экипажей, сотни тысяч солдатских ранцев, чемоданов, мешков и сундуков поволокли награбленное добро на Запад. Но вырваться за пределы России не смогло ничто. Всё осело на территории нашей страны. И задача данного исследования состоит в том, чтобы установить, где именно было спрятаны трофеи императора Франции.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
И именно теперь, после некоей расплывчатой вводной части, мне хочется немного, совсем в малой степени, показать вам, что именно и в каком количестве похитили, вынесли и пытались вывезти солдаты, офицеры и генералы союзных армий. Ситуация остаётся актуальной, поскольку и по сию пору во множестве газетных и журнальных статей, посвящённых нападению Наполеона на Россию, через слово упоминаются лишь некие обезличенные «московские трофеи». Но бьюсь об заклад, что никто из вас даже приблизительно не представляет себе масштаба всех понесённых нашей страной утрат.
Итак, читайте первую главу исторического повествования, названную мной:
Мародёры из Европы
Разумеется, осилить данную тему в полной мере частному лицу практически невозможно, но я всё же попытаюсь провести небольшое расследование в отношении похищенного имущества хотя бы некоторых государственных и церковных сооружений, расположенных в центральной части России, в Москве, и главное, на территории Московского Кремля.
При вступлении французских войск в Москву в сентябре 1812 года на территории Кремля и в непосредственной близости от него находились следующие здания, церкви и соборы:
Успенский собор
Архангельский собор
Благовещенский собор
Собор Спаса на Бору
Верхо-Спасский собор
Собор Николая Гостунского