С этими словами он вынул изумруд Чи-Най-Чанга и положил его перед Суравиным.
– Какая прелестная вещь! – воскликнул с неподдельным восторгом Суравин.
– Таких вещей мы добудем тысячи! И четверть этого будет принадлежать вам, – твердо и уверенно сказал Безусый Капитан, бросая быстрый жгучий взгляд на Веру Николаевну.
– Что же это: клад? – спросил Суравин.
– Вы угадали. Клад в далекой стране, до которого можно добраться лишь посредством изобретения, про которое я вам говорил.
Суравин снова улыбнулся.
– Дело чересчур неправдоподобное! – произнес он. – И, наконец… у меня нет денег на мифические аферы.
– У вас есть в настоящий момент в кармане пятьсот тысяч рублей! – неожиданно произнес Безусый Капитан. – И вы свободно можете выдать из них семьдесят, так как это выигранные деньги и отсутствие части их не повлияет на ваши дела.
При этой фразе Суравин вздрогнул.
– Откуда вы знаете про мои деньги? – спросил он взволнованно.
– Я следил за вами на бирже…
– А если я вам откажу?
– Я пристрелю вас и возьму все деньги! – ледяным тоном произнес Безусый Капитан.
И не успел Суравин моргнуть глазом, как незнакомец выхватил из кармана странного вида револьвер и навел его на купца.
– Это тоже великолепное изобретение! – сказал он холодно. – Сжатым воздухом этот револьвер производит выстрелы без всякого шума. Одно движение с вашей стороны, и… вы погибли!
Разинув рот и онемев от ужаса, Суравин сидел неподвижно, вперив свой взор в странного незнакомца.
Вера Николаевна хотела было крикнуть, но, встретив грозный взор незнакомца, вдруг съежилась и прикусила язычок.
– Не заставляйте меня повторять требование! Штрафую вас еще на пять тысяч! – властно заговорил Безусый Капитан. – Сию же минуту извольте отсчитать семьдесят пять тысяч!
Дрожащими руками купец вынул из бокового кармана деньги и стал считать, постоянно сбиваясь.
– Будьте хладнокровны! – посоветовал ему незнакомец.
На глазах Веры показались слезы.
– Я не думала, что вы… разбойник! – прошептала она.
– Я и не разбойник! – теплым, мягким голосом ответил Безусый Капитан. – Но что же делать, когда русских толстосумов нельзя иным способом заставить раскошелиться! Я беру деньги, но я умоляю вас считать меня честным человеком. На эти деньги вы получите небывалый процент! Я обещаю вам за них миллион!
Его голос был настолько искренен, в нем звучала такая непоколебимая вера в успех задуманного, что чувство страха у Суравина как-то невольно постепенно сменялось другим, не совсем понятным ему чувством.
«Если бы это был разбойник, он взял бы у меня все, – думал он, глядя широко открытыми глазами на своего загадочного гостя. – И слова его… образован!»
Но странный гость словно угадал его мысли.
– Я знаю, что вы думаете про меня! – заговорил он страстно. – Вы удивляетесь, что я не беру всего? Но ведь мне всех денег не нужно! Я добуду их больше, чем есть у десятерых богачей. И если я не говорю вам больше, то единственно из-за того, что боюсь преждевременно открыть тайну. Да и к чему? Если бы я вам сказал все, вы усомнились бы в моих словах и не дали бы денег. Наконец, вы не дали бы их по простой русской купеческой смекалке: не давать, пока не увидел. Может быть, завтра меня поймают с вашими деньгами и я поплачусь за них жизнью, но… я решил рискнуть ею ради достижения великой цели! Конечно, за меня вам жестоко отомстят, но мне от этого будет не легче.
Он взял со стола отложенные семьдесят пять тысяч и снова заговорил:
– Я ухожу! Советую не шевелиться минуть пять. Но… повторяю: я ваш должник, и вы получите свои деньги с огромными процентами… через год. Клянусь вам красотой вашей дочери, образ которой навсегда сохранится в моей памяти!
Глубокая нежность прозвучала в последних словах незнакомца.
Не опуская своего страшного оружия, он медленно стал пятиться к двери.
Совершенно сбитый с толку, Суравин следил глазами за его движениями.
Страх его прошел как-то сам собою.
И в его мозгу шла усиленная работа мыслей.
Незнакомец уже коснулся ручки двери и приотворил ее, чтобы исчезнуть из кабинета, как Суравин вдруг громко произнес:
– Постойте! Пойдите сюда!
– Простите, но положение разбойника, в каковом я нахожусь в настоящую минуту, не позволяет мне задерживаться! – грустным голосом ответил Безусый Капитан.
– Но если… если я клянусь жизнью моей дочери, что с этого момента вы находитесь у меня в полной безопасности! – неожиданно произнес Суравин.
Лицо Безусого Капитана просветлело.
Он пристально взглянул прямо в глаза купца и, опустив револьвер в карман, твердым шагом подошел к столу и опустился в кресло.