8
Черри не успела вернуться домой в свою душную квартиру после ночных занятий по кик–боксингу, как раздался телефонный звонок.
— Татем, Татем! — закричала она, но мужа дома не оказалось, и ей пришлось самой снять трубку. Несколько мгновений она молчала, слушая своего собеседника, потом произнесла пару слов и повесила трубку на рычаг. Когда через полчаса домой вернулся Татем, она сидела на большом белом диване.
— Татем, — сказала она, — тебе звонили. Боюсь, у нас плохие новости.
— О господи, что еще? — взвизгнул Татем.
— Звонила твоя сестра. У твоего отца удар, он в больнице в Ипсвиче.
— Слава тебе господи… я думал, это Клайв Хоул решил зарезать наш сериал…
И только тут, осознав, что сказал, он разразился рыданиями.
— Ты видишь, до чего он меня довел, — я уже радуюсь тому, что у папы удар. О господи… Господи… как мне плохо… я не хочу быть таким… не хочу… у меня опять начинается приступ страха… мне не хватает воздуха…
Татем взял «сааб» и отправился в Ипсвич. Благодаря позднему часу ему удалось припарковать машину прямо перед главным входом с огромными вращающимися дверями и обилием зелени за стеклянными перегородками. «По крайней мере, это хоть отвлекло меня от мыслей о Клайве Хоуле», — подумал он. И только потом он понял, что сама эта мысль свидетельствовала о том, что он не прекращал о нем думать. Тогда он начал размышлять о том, не тошнит ли растения от этого постоянного кружения дверей, и так незаметно добрался до регистраторской, где ему указали, как пройти к отцу на отделение интенсивной терапии. По коридору взад и вперед ходила его сестра Одри. Они обнялись.
— Как он?
— Ничего. Главное, как он будет себя чувствовать в ближайшие двадцать четыре часа, — его подключили ко всем возможным аппаратам, которые должны помочь. Заходи.
Она медленно и осторожно открыла ведущую в палату дверь, словно к той предыдущим недовольным пациентом была привязана граната, и они проскользнули внутрь.
Кроме отца Татема там находилось еще три пациента, каждый из которых был подключен к множеству аппаратов, — они словно вросли в стариков, опутав их паутиной проводов. Медсестра стояла склонившись над чьей–то неподвижной фигурой. Татем заранее подготовил речь для прощания с отцом, но успел произнести лишь: «Папа, я…» — в этот момент все аппараты вдруг заверещали и загрохотали. Палата словно заполнилась невидимыми звездолетчиками, которые наперебой начали кричать: «Тревога! Тревога! Внимание! Внимание! Перегрузка! Перегрузка!»
— Что это за ё‑моё, что происходит?! — закричала медсестра в совершенно несвойственной для медицинского персонала лексике. — Что это за энергетический взрыв?
Заметив Татема, она бросилась к нему и, распахнув его пиджак, обнаружила под ним два мобильника и три пейджера, прикрепленных к рубашке.
— Выключите это сейчас же! — заорала она.
— А что, если мне позвонит Клайв Хоул?
— Мне наплевать, кто вам там будет звонить! Выключайте!
Регулярная возня с мертвецами, оказывается, может придать молодой особе недюжинные силы; медсестра схватила Татема за руку и вышвырнула его за дверь.
— Если ты не хочешь угробить своего папочку, быстро вырубай это! — добавила она. — Ты что, не видел объявления? Вход с мобильными телефонами запрещен!
— Я не думал, что это относится ко мне…
— С чего бы это?
— Я работаю на телевидении…
По прошествии некоторого времени Татема снова впустили в палату. Его отец уже открыл глаза и теперь обратился к нему слабым голосом:
— Сынок, я должен кое–что сказать тебе — мне в этом призналась твоя мать перед смертью. Отнесись к этому спокойно. Я тебе не отец. Ты же знаешь, как твоя мать любила Кена Додда, считала его лучше всех на свете. Ну так вот, когда он играл в ипсвичском «Гомоне» в шестидесятых, она прошла за кулисы, и он пригласил ее в свою гримерку… ну и…
Татем не стал это слушать.
— Ладно, папа, прости, мне надо выйти и кое–что проверить, — порывисто сказал он.
Он встал и вышел из палаты. Старик снова откинулся на подушку, и после этих последних усилий с ним произошла еще целая череда ударов, которые лишили его дара речи.
Татем вышел из больницы и остановился в предутренней английской дымке, судорожно включая все свои телефоны и пейджеры и проверяя, нет ли на них каких–нибудь сообщений. Сообщений не было.
— Черт! — взвыл он и набрал номер.
— Здравствуйте… да, я абонент вашей службы, — произнес он, когда ему ответили. — Я жду… сообщения… и мне хотелось бы знать, не теряются ли они иногда… сообщения… из–за солнечной активности или еще из–за чего–нибудь? Нет? Понятно, ну спасибо.