Виктор вздрогнул и проснулся. Сон больше не шел. Проклятое слияние напомнило о себе, как всегда, не вовремя, отдаваясь в груди тупой болью, но и это еще не предел — демонова связь порой вызывала настолько яркие сны и воспоминания, что магу хотелось стереть себе память. Или вообще пересечь к демонам последнюю Грань. Только бы не вставали перед глазами снова и снова их лица — самые любимые, самые родные, самые ненавистные.
Прекрасное, как лик ангела, лицо любимой женщины. Подруги. Жены.
Женщины, подарившей ему дочь. И так же равнодушно ее отнявшей.
Женщины, подарившей ему счастье.
Женщины, к ногам которой он бросал миры и ради которой готов был броситься в Бездну. Той, что наряду с ребенком стала для него величайшей ценностью, смыслом жизни. Глупый мальчишка!
Женщины, любовь которой оказалась самой большой иллюзией, роковой вероятностью и смертельным оружием.
Женщины, изменившей, предавшей и пытавшейся его уничтожить.
И ЕГО лицо — теплые глаза и радостная улыбка лучшего друга.
Друга, ставшего ему братом.
Глазастого малыша, который играл с ним в машинки в детском саду.
Нескладного паренька со сбитыми коленками, с которым он гонял мяч во дворе, лазил в соседский сад за ранетками, таскал отцовской удочкой из пруда ленивых карасей, сбивал пульсарами наглых ворон и катался с горки на портфелях.
Жизнерадостного парня, разделившего с ним не одну сессию, тайну, миску походной каши и бутылку дешевого пива.
Молодого мужчины, прошедшего с ним армию, друга, который помог выстоять и подняться в лихолетье 90-х. Друга, который помог пережить страшный удар — смерть отца. С кем они вместе начинали свое дело и мечтали по ночам об успехе, на двоих делили радость, горе, противников в неравном бою и последний червонец. Друга, которому он доверил бизнес и без вопросов доверил бы жизнь.
Как оказалось — зря. Порочная страсть к чужой жене перевесила совесть, а ценные бумаги холдинга оказались более ценными, чем многолетняя дружба. Зависть, жадность и похоть расцвели в когда-то близкой душе пышным цветом, подогреваемые и лелеемые Тамилой, разрослись гнилыми метастазами, переплелись липкой паутиной коварства и лжи. Тамила превратилась в наваждение, а Виктор стал лишь досадной помехой на пути к богатству и могуществу, которую нужно устранить.
У них тогда почти получилось. Но ключевое слово здесь — почти, а почти не считается. И тогда в глазах друга маг впервые увидел ненависть и страх. Тот не стал даже оправдываться — слишком хорошо знал друга и понимал, что для него все кончено. Шансов для второго удара темный маг не оставляет никому.
— Слишком жирный кусок тебе достался, Ивашин, — прозвучал в сознании до боли знакомый голос. Только интонации были незнакомы — столько ненависти и злобы найдется не у каждого врага. Глаза бывшего друга, обернувшегося врагом и предателем, еще полыхали бессильной злобой, прежде чем закрыться навсегда, когда маг одним небрежным движением руки остановил его сердце и разорвал нить когда-то дорогой жизни. Предательство не прощается.
Он не хотел верить в то, что увидел. Он с упертостью отрицал очевидное и готов был разбить к демонам Кристалл Истины, лишь бы не видеть, не слышать, не знать. Но такой роскоши маг позволить себе не мог. Как и умереть — умирать должны враги.
— Ты почему не спишь? — тихий сонный голосок девушки разорвал кокон удушливых воспоминаний. Маленькая теплая ладошка мягко коснулась щеки, отгоняя кошмары прошлого туда, где им и положено быть — в Бездну.
— Да так, не хочется, выспался уже, — неопределенно ответил Виктор, перехватывая ладошку и прижимая ее к губам. — Мне и пары часов сна хватает с лихвой. А ты спи, перед экзаменом магу желательно выспаться, чтобы вместо записи в зачетке не получить розовую козу с желтою полосой. Или жирную лягушку вместо товарища лектора.
— Я не слабая, и нечего меня жалеть! — слегка нахмурилась девушка. Но тут же фыркнула от смеха — Лысый в виде лягушки нравился ей намного больше, чем в человеческом облике.
— Я приму это к сведению и напомню тебе эти слова на практике по боевой магии, — заверил Высший. — А теперь спи, сильная и независимая моя.