— Известно как, — скептически оглядев хозяйкин кулак, Фил сделал вывод, что это не представляет для него угрозы. — У начальства свои методы: выговор, строгий выговор с занесением в Хроники Акаши, штраф, отработка, увольнение переводом за Грань и самое-самое страшное — расторжение договора. Ну или мать твою… вызвать для продуктивной беседы, если все остальное окажется безрезультатным… — фамильяр задумчиво перебирал варианты, загибая когти на лапе.
— Гад летучий, с трибуны вещающий! Тоже мне, знаток трудового кодекса! За хвост бы тебя оттуда стащить, — мысленно фыркнула Кира в ответ на обозначенные Филом перспективы.
— Насилие — последний козырь дилетантов! — драматично изрек Фил. Но хвост на всякий случай спрятал под крыло.
— О чем задумалась? — по-своему расценила возникшую паузу мать, доливая всем чай. — А покраснела! Чисто помидор, такого за тобой не замечала. Уж не влюбилась ли ты?
— Ты что, мам! Ну у тебя и шуточки, — слишком поспешно ответила Кира. — Просто наконец-то согрелась, чай у тебя восхитительный! Налей-ка еще чашечку…
— Смотри мне, — мать для порядка пригрозила ей пальцем, вызвав смех бабушки и непонимание сестры. — Ты в городе для того, чтобы учиться и работать, загуляешь или не дай бог нагуляешь — домой можешь не возвращаться! А ухажеру твоему уши оборву, и вообще жизнь одной сплошной сессией покажется!
Фил едва не свалился с верхотуры второй раз. Усы фамильяра как-то подозрительно забавно дергались.
Галина Анатольевна, добрая, но строгая и любящая дисциплину женщина, умела быть убедительной.
— Дзин-н-н-нь!
Настольная лампа, неловко задетая хвостом Ала, благополучно приземлилась, зацепив шнуром кружку, забытую кем-то из хозяев на рабочем столе. Кружка с жалобным звоном рассыпалась осколками, разбрызгивая вокруг остатки кофе. Мантикоры обреченно переглянулись и убрали шахматы, на проигрыш в которые Ал и отреагировал возмущенным маханием хвостом, повлекшим мини-разгром кабинета Виктора Андреевича. За который им влетит обоим, вне зависимости от результатов игры — после отъезда Киры настроение хозяина ушло в такой же минус, как и погода за окном, и угрозы оборвать хвосты братья слышали все чаще. А отсутствие Фила ощущалось мантикорами почти как пресловутый оторванный хвост. Даже любимые игры казались монстрам пресными и скучными, и играли Ал и Дэм теперь больше по привычке, чем для удовольствия.
— Какой кандидат на упокоение это сделал? — бесстрастно задал вопрос вошедший на шум Виктор, мгновенно оценив обстановку.
— Я, хозяин, — опустил голову Ал, выйдя вперед. Мантикоры даже не думали изворачиваться или врать магу — бессмысленно.
— И как же ты, чудо хвостатое, обоснуешь этот бардак?
— Стакан разбился — к счастью, разбилось счастье — к стакану! — ляпнул Ал, вызвав сдавленное хихиканье Дэма.
Ивашин вздохнул, медленно вернул лампу на положенное место, наскоро сплетенным заклинанием чистоты уничтожил кофейные пятна на полу и стене, а также телепортировал осколки разбитой кружки в мусорное ведро. Мантикоры молча наблюдали за уборкой, поджав хвосты.
Приведя кабинет в нормальный вид, маг молча подошел к бару, плеснул в бокал виски и расположился в кресле, разглядывая мантикор, словно невиданных зверей.
— Скажите на милость, к какой расе вы принадлежите? — наконец, нарушил молчание маг.
— Мантикоры мы, — вразнобой ответили ничего не понимающие мантикоры.
— А я вот не вижу здесь ни одной мантикоры, — маг задумчиво покачивал в руке бокал, изучая рассеянным взглядом его содержимое. — Передо мной сейчас находится одна свинья и один попугай.
— Простите, шеф! Мы больше не будем свиньями, честное слово, — раздались голоса нелюдей. Оба мантикора уже поняли, что зря переступили грань допустимого в общении с хозяином. В отсутствие молодой хозяйки это было равносильно самоупокоению.
— Как же мне настодемонели ваши выходки! — скривился Виктор. — Чем больше вам сходит с лап, тем больше вы наглеете. Так пускай же ваше внешнее соответствует внутреннему. Ab exterioribus ad interiora!
Глаза Высшего полыхнули вспышкой голубовато-белого резкого света. С ладони, направленной в сторону провинившихся, сорвались такие же всполохи, собравшиеся в гармоничное плетение — энергетическое выражение заклинания. Спустя пару мгновений вместо Ала в кабинете оказался упитанный розовый поросенок, ошалевшими глазами уставившийся на крупного хохлатого попугая, в которого превратился Дэм.