Из небытия Киру выдернуло ощущение пробирающего до костей жгучего холода. Приоткрыв глаза, девушка обнаружила себя лежащей на полу в кабинете Ивашина. Одежда и волосы промокли насквозь и кое-где подернулись инеем, вокруг разливалась внушительная лужа воды с медленно тающими осколками льда. Кроме Виктора, в кабинете уже никого не было.
— Вставай, демонова погибель!
Девушка безуспешно попыталась подняться, но придать непослушному телу вертикальное положение оказалось выше ее сил. Пробормотав пару проклятий и несколько нелестных выводов по поводу умственных способностей несовершеннолетних магов из скверного рода, прошляпившего помимо родового достояния последние мозги, Высший парой легких пассов высушил Киру и переместил ее в кресло, попутно избавившись от лужи на полу.
— Ну ты и гад, холодно же! И вообще, это антигуманно, — сжалась девушка. Зубы у нее еще стучали. Хрустальные прожилки в ауре погасли. Но антигуманный душ, как ни странно, принес облегчение. На смену пережитому ужасу, путаным мыслям и разрывающим изнутри эмоциям пришло лишь желание согреться. Даже злиться на мага не было ни сил, ни желания. Жалость к врагам тоже исчезла — после того, через что равнодушно провел ее Высший, не осталось никаких эмоций. Только бесконечная усталость.
— Я предупреждал насчет ледяного душа. Этот способ прекрасно проясняет сознание, если не помогают слова. Если же сознание прояснилось недостаточно, мне несложно повторить.
— Не надо повторять, я с первого раза понимаю, — устало огрызнулась Кира. — И отвечать на зло всепрощением теперь вряд ли стану. Тебя это тоже касается!
— Ух, какая мстительная! — прищурился Виктор. — Объявить мне вендетту всегда успеешь, сначала научись хоть чему-то, чтобы при попытке реванша в очередной раз не сесть в лужу.
Девушка сердито сверкнула зелеными глазами и отвернулась. Иерарх молчал, задумчиво крутя в пальцах ручку. Наконец Кира не выдержала.
— Ты действительно устранил бы ребенка?
Мужчина долго смотрел на нее изучающим взглядом. В серебристо-стальных глазах промелькнула тень грусти, но исчезла прежде, чем девушка ее заметила, оставляя лишь привычное бесстрастное, слегка насмешливое выражение.
— Зачем? В этом нет необходимости, необходимость была в том, чтобы ты в это поверила.
Девушка молчала, обжигая собеседника укоризненно-вопросительным взглядом.
— Ключ не отозвался на твои моральные терзания. И не отзовется. Я это понимал, но ты воспринять это была не в состоянии и уперлась в свои заблуждения, подобно упрямому ослу. Я лишь показал тебе и попутно убедился сам, что разумная Сила, проявленная через тебя, откликается на твои глубинные, истинные намерения, проявления сущности, а не капризы, — терпеливо объяснял маг. — На угрозу ребенку реакция оказалась мгновенной. Ключ не будет спасать твоих врагов по твоей детской блажи, но будет любой ценой защищать невинного ребенка, потому что это — истинное желание твоей души. Иначе существовать ты просто не сможешь или это будешь уже не ты. Ключ достаточно пробудился, чтобы реагировать не спонтанно, а избирательно, и не солгу, если скажу, что в ситуации выбора теперь он скорее подчинится мне. Результаты эксперимента просто превосходны!
— Ты… ты… эксперименты надо мной ставишь? Подчинение отрабатываешь? — вскочила Кира рассерженной шипящей кошкой. — Тебе нужен Ключ? Да забирай его, к демоновой праматери! Козел!
Девушка, едва сдержав слезы, отвернулась и бросилась к дверям, но через пару шагов застыла на месте, остановленная обездвиживающим заклинанием.
— Ты забываешься, — слишком спокойно произнес Виктор, небрежно бросая на дверь запирающее заклинание. — И с образом врага снова промашка. Но это мы исправим. Раздевайся! Полностью.
Приказ, усиленный заклинанием подчинения, прозвучал, как выстрел. Магическое плетение, со стороны похожее на многослойную рабицу, не оставляло ни единого шанса противиться, и в то же время не гасило сознание, которое присутствовало, но против воли Высшего ни на что не могло повлиять. Девушка с ужасом наблюдала, как ставшие словно чужими руки медленно стягивают свитер, непослушные пальцы, дрожа, расстегивают пуговицы на рубашке, которая вскоре бесформенной кучей упала на пол. Вслед за рубашкой отправились джинсы.