— Девятнадцать. А тебе?
— Сто тридцать семь.
Блондинка присвистнула от удивления.
— Офигеть! Хорошо сохранился! Неплохо живется на чужой Силе? — в голосе девушки впервые зазвучало любопытство. Ни нотки упрека или сарказма Аверьян не заметил.
— Не жалуюсь. А вот тебе, смотрю, паршиво.
— Паршиво, — согласилась девушка и замолчала, уставившись на бутылку.
— Знаешь, иногда на самом деле все не так, как кажется на первый взгляд.
— Знаю, на самом деле еще хуже, — хмыкнула девушка. — Аверьян, не откажешь в последнем желании?
— Я подумаю.
— Я хочу увидеть рассвет. В последний раз. Обычно по утрам или куда-то бежишь, или просто спишь, и даже не видишь, какие бывают рассветы, пока не коснешься Грани. А мир на рассвете демонски красив. Любой мир.
— Без проблем, ни мне, ни тебе некуда спешить. А пока, может, споешь?
— Без проблем. Только вот пиво закончилось, — Кира грустно взглянула на опустевшую бутылку.
— Вообще не проблема, — в руке Охотника возникла бутылка отличного эля. — Обычно мы не пьем с жертвами и не трогаем тех, с кем пьем. Но слишком уж ситуация… нестандартная. И мне, признаться, любопытнее с тобой пообщаться, чем примитивно снять потенциал.
— Мне, как ни странно, тоже. Знаешь, один Высший говорил…
До рассвета оставалось не так много, за песнями и разговором время пролетело незаметно. Кира и Аверьян, привалившись к парапету, устало смотрели, как над городом медленно светлеет небо, как рассвет красит в золото, шафран и бордо еще не проснувшийся город.
— Вот и все, — прошептала Кира, прикрывая глаза. На губах девушки играла легкая улыбка, в светлых волосах запутался игривый летний ветерок. Сейчас, остро чувствуя жизнь на Грани, она ощущала себя почти счастливой.
— Слышь, малая, — Охотник неловко коснулся волос, отливающих золотом. — Вот скажи, на кой демон мне тебя убивать? У меня и без тебя хватает Силы. Да и не обязательно выкачивать все, мы умеем вовремя остановиться, если надо.
— Не надо. Сам посмотри на мою ауру и все поймешь.
Аверьян переключился на магическое зрение и похолодел. Хрустальные прожилки в ауре затянулись Тьмой, зловеще отблескивающей антрацитом. Черный хрусталь… так похожий на черные бриллианты.
— Программа самоуничтожения, смертельное проклятие, — безошибочно определил Охотник. — Дура! Вот скажи, кому Закон не писан? Чего не надо, когда Сила есть? Баран ты несознательный. Сначала разрушится аура, потом начнет медленно распадаться тело. Или состаришься за считанные дни и откинешь копыта. А ваши жизни и так короче ТТ-шного ствола. Какого демона?
Ян понимал — глупый вопрос. Сила слова, мысли и намерение мага меняют мир. У девчонки просто не хватило душевных сил выдержать удар, а реальность всего лишь ответила на ее мысли, отразив их, подобно зеркалу. Зеркало мира демонски взаимно.
— Я не в обиде, Аверьян, — проронила Кира, допивая эль. — Ты ни в чем не виноват. Я буду только благодарна, если ты освободишь меня. Здесь мне всего хватило, даже к семье вернуться не могу — презирать будут. Я и сама себя презираю, и от реальности этой тошнит. Может, за Гранью будет лучше.
"Виноват! Еще как виноват", — хотел сказать Охотник. Но вряд ли его признание что-либо изменило бы. Мужчина лишь скрипнул зубами, мысленно проклиная Тамилу. Она выиграла. Эта тварь действительно разрушает все, к чему прикасается. Ян коснулся лба девушки, и она соскользнула в сон, по мере падения потенциала переходящий в вечный. Она ничего не успела даже понять, и тем более — испугаться или почувствовать боль. Охотник действительно мог подарить быструю и легкую смерть, и за свой долгий век делал это бесчисленное количество раз. Но никогда еще вкус Силы не казался ему таким горьким.
Глава 21. НЕВАЛЯШКА
Худенькая светловолосая девушка шла по бескрайнему летнему лугу, залитому рассветным солнцем. Спортивный рюкзак, прозрачный кристалл на серебряной цепочке, старенький нож-атам за поясом потертых джинсов и крылатый черный йиннэн, по-хозяйски рассевшийся на плече — вот и все, что у нее осталось после того, как растворилась удушающе-пыльная пелена и бездна черных вод, разочарованно чавкнув в последний раз, отпустила свою непокорную добычу. Над лугом стелилась легкая дымка, тонкие золотистые лучики весело играли в капельках росы и волосах девушки, отражались яркими искорками в изумрудных глазах фамильяра — таких же, как у хозяйки.
— Фил, ну что ты вцепился в меня, как судебный пристав в злостного неплательщика? — с притворным возмущением вздохнула девчонка, хотя глаза ее смеялись. — Устала уже тебя тащить, толстый какой стал — домкратом не поднять. Избаловал тебя Ивашин, скоро летать разучишься — крылья не выдержат.