– Нежить, назад! Назад, я сказал! Эльфы, люди, вперед! Настал ваш час!
Вал терракотовых воинов бросился вперед, заваливая телами своих противников. В буквальном смысле. Слизистые твари, заглотив по десятку воинов остановились, застыв на месте, словно воробей, умудрившийся проглотить кирпич.
Некромант что-то завопил, замораживающим душу голосом, и слизистые твари растеклись безжизненными лужами.
– Пофиг, сигнал!
Вверх взлетела ракета и небо окрасилось зелеными всполохами разорвавшегося фейерверка, даже в творившейся вокруг вакханалии его было трудно не заметить. Наездники на грифонах, уходя в крутое пике, устремились вниз к торчащей над водой террасе.
Я махнул своим и мы, на подгибающихся от постоянной тряски ногах, бросились ко входу внутрь горы. Тот больше походил на естественный разлом в толще горы, чем на искусственно сделанный проход. Он то расширялся, то сужался настолько, что Добрыне приходилось буквально продираться сквозь него. Пол, заваленный обломками камней, уходил то вверх, то вниз, да еще камни постоянно скакали и перемещались от постоянных сотрясений, но мы упорно продвигались вперед. Вперед, вперед, вперед! Из прохода задул горячий ветер, с каждой секундой становящийся все более обжигающим. Вперед, вперед, шаг, еще шаг и мы вываливаемся на освещенную призрачным багровым светом каменную площадку, нависшую над жерлом вулкана. Раздался страшный грохот, нас тряхнуло так, что все снова оказались на полу. Из прохода донеслись вопли ужаса и в нас ударила волна воздуха и клубы пыли. Еще толчок, нас снова подбросило, и я почувствовал, что каменной плиты под спиной уже нет. Мгновение страшной паники, рывок вверх, и вот я повис над пропастью, а подо мной бурлит расплавленная магма. Добрынина рука покрепче сжала мне шею, выдергивая меня наверх.
– Проход завалило, – оповестил нас Пофиг, – теперь нам надо двигать только вперед. И подкрепления не будет, пока завал не разберут.
– Подкрепление есть наверху, надо к ним пробиться и объединить наши силы.
Я оглядел наше воинство. Пара скелетов стояли на месте тупо покачиваясь, не реагируя на приказы. Видимо связь с Димитром прервалась, а я для них был ноль без палочки. Но десяток терракотовых воинов, вооруженных мечами и щитами, слушали меня как родного отца:
– Пятеро вперед, остальные, будете замыкающими!
Мы с сокланами в центре строя пошли по винтовой тропинке, поднимающейся вверх внутри жерла вулкана. Жара стояла такая, что кожа доспехов начала трещать и скукоживаться. Один виток, второй, на третьем тропа закончилась, уходя в проход ведущий внутрь горы. Еще десяток шагов и узкий проход расширяется, превращаясь в обширный зал. Жара отступила вокруг разлилась благословенная прохлада. Разлилась прохлада и жуткая вонь.
– Мертвечина, – пробормотал Майор, – запах как на скотобойне, я как-то по молодости там бывал, запах точь-в-точь.
– Пофиг, сделай огонек посильнее и без темноты страшно.
Огонек взлетел под потолок, освещая весь зал.
– Твою, мать...
Все пространство вокруг и стены и потолок были сплошь покрыты человеческими останками. Может они были и не только человеческими, сейчас этого было не понять. Кому, например принадлежало вот это обезглавленное тело, чьи оголенные мышцы шеи были прирощены к животу другой жертвы, а сшитые вместе руки, торчат из разорванной глотки орка?
Меня скрутил моментальный спазм и в этот момент потолок и стены зашевелились, падая на нас сверху. Сотни срощенных между собой трупов, гнилым покрывалом навалились на нас, бросая на пол, молотя зазубренными обломками костей и просто душа непереносимыми миазмами разлагающейся плоти. Атака ошеломила меня, однако, благодаря многочисленным бафам, урон был не настолько большим, чтобы моментально отправить нас на перерождение. Резак взрезал гнилую плоть как мягкое масло. На меня потекла какая-то мерзкая жижа, но я не обратил на это внимания, продолжая прорубать себе ход наружу. Еще два удара, истошный вопль и я вынырнул на поверхность этого гнилого болота. Внизу засверкало, сквозь месиво сросшихся сочленений и тел вверх ударили струи огня, к потолку понеслись клубы черного, смрадного дыма. Ага, как раз где-то в этом месте был Пофиг, а вон там, где яростно сотрясается большой бугор, находился Добрыня. Тот, пожалуй, сам справится, а вот Пофиг раньше нас всех задушит своим дымом, чем прожжет себе выход наружу. Резак замелькал как бешенный, вгрызаясь в некромантическое одеяло и освобождая наружу очумевшего мага. Рядом с ним поверхность также вздыбилась, лопнула и на поверхность выскочил вооружённый двумя кинжалами Олдриг. Раздался еще один треск-хруст и покрывало спало и с Добрыни, на плече которого висело бесчувственное тело Майора.
Отчаянно матерясь, отплевываясь и отряхиваясь от нависшей на нас гадости, мы проползли по колышащейся поверхности и вывалились в пустой коридор.
Внимание! На вас наложено заклинание шестого уровня Исцеляющий Сон.
– А теперь спите, – донесся до нас призрачный, еле уловимый голос, и я канул в непроглядную черноту.
Вокруг темно, тихо, уютно. Избитое, израненное, обожжённое тело будто переродилось. Нет, даже перерождение не дает такого излечения. Такое ощущение, что в тело здорового молодого человека влили божественную силу и одарили этим телом меня. Темнота. Но в этот раз, что-то изменилось. Чей-то нудный голос, пытается пробиться к моему спящему сознанию...
– Пахан, быстрее, очнись, ты должен нам помочь! Да очнись, ты! Освободи нас!
– Олежек, Олежек, – раздался рядом знакомый гнусный голос, от которого все мои внутренности сжались в ледяной комок, а тело забила крупная дрожь. – Что, ж, ты, так надрываешься? Успокойся, кричать тебе предстоит очень долго, побереги силы. Тем более зачем этому ничтожеству тебя освобождать? Он только привел вас сюда, вы, же, не собираетесь так быстро уходить? Я вас долго ждал, да и к тому же вы знали против кого шли, ведь Павлуша все рассказал обо мне своим новым друганам? Какой удивленный взгляд... не уж-то... ай да, Паша! Прожить несколько месяцев с вами бок о бок и не разу не проболтаться!?
– Пахан! О чем он говорит!?
Я открыл глаза. Мы находились на том самом уступе с торчащими на нем каменными столбами. Между ними расхаживал темный эльф в алых одеждах, разглядывая своих пленников. Сейчас они все были прикованы к этим столбам. Прибитые стальными костылями руки вздернуты вверх, ноги, висящие в воздухе, закованы в кандалы. И все, кто был в сознании смотрели на меня. Я еще сильнее задрожал, стараясь как можно плотнее забиться в темный угол.
– Х-ха, вы что, все еще на него надеетесь? Вы разве не поняли, что это просто бесполезный кусок дерьма? Он вам ничего не скажет, придется мне представиться самому:
– Родился я тринадцатого сентября две тысячи тридцать шестого года, в тот самый момент, когда сослуживцы этого никчемыша доламывали ему четвертое ребро, за то, что из-за его очередного неадекватного поведения и ненужной инициативы, всю роту отправили сначала на марш бросок, а затем на полигон для учений максимально приближенных к реальным боевым действиям. Лейтенант наш, идиот, умудрился схлопотать пулю прямо в лоб, вот пользуясь случаем его кореша и решили посчитать идиоту ребра... Но, как говорится, во время этой профилактической процедуры, что-то пошло не так. Он умер – Я родился. И не я один. Прошу знакомиться, – Малыш показал на две призрачные фигуры сидящих за каменным столом. ПалМихалыч – наш финансист, он, в том мире, помогал строить мою маленькую бизнес империю, я же заведовал развлечениями, а наш бдительный Внутренний Голос, отвечал за нашу безопасность. К сожалению, когда нас перенесло сюда и наши разделенные сознания раскидывало по разным телам, он своего тела не получил. Каково же было его удивление, когда оказалось, что этот, казалось бы, навсегда умерший на службе в армии двадцать лет назад никчемный кусок говна ожил и оказался владельцем тела, а он нет. Но ничего я и Пахана смог использовать для общего блага. Вы все, с самого начала должны были оказаться здесь. Но власти невовремя подсуетились со своими дурацкими замками, и мне пришлось отправить за вами, так сказать, своего человека. Ну, и все получилось. Ведь несмотря ни на что, он-таки привел вас сюда. А с теми его сослуживцами, что дали мне жизнь, все получилось очень прикольно. Куски их тел еще долго военные медики собирали по всей округе. Все списали на последствия взрыва артиллерийского снаряда. Меня, как единственного выжившего, наградили медалью за полученные ранения и комиссовали на гражданку. Правда, еще один выживший сослуживец был, тот, кто видел, как мое тело пинали ботинками с металлическими набойками, но не вмешался и убежал. Так ведь, Данилушка?