Глава 30
Только сейчас смог поднять глаза, рывком взметнув вверх голову, со звериным блеском в синих угольках глаз стал с невероятной скоростью осматривать новое помещение. Уже целую минуту находился здесь, когда их, все еще сплетенных в объятьях, оторвали друг от друга, с немым протестом в глазах уводя Лизу из той каморы. Полчаса назад…лишь потом еще несколько, уже других ребят пришли за ним, предусмотрительно оглушив рукояткой пистолета в район виска, уже обмякшее тело мужчины выволокли вдоль холодного бетона.
Вот и сейчас, очнувшись от разъедавшего сознание резкого запаха аммиака, стал приходить в себя, в беспорядке мыслей ища вдоль голых кирпичных стен Лизин профиль.
— Можешь не стараться, ее здесь нет, пока…! — Вновь отворилась дверь, из проема немедленно послышался надменный мужской голос, тот самый, который Истомину довелось слышать несколько часов назад в трубке. Хотя…сколько времени прошло, пока он находился без сознания, Андрей так и не понял, лишь смутные, терзающие душу предположения…
Стальной лязг железа наручников о батарею, и Андрей пламенно сверкнул глазами в сторону двери, только сейчас начиная осознавать, что полусидит на бетонном полу на корточках, упираясь острыми коленями с прикованными к батарее запястьями.
— Кто ты?! — Прорычал мужчина, убийственно вглядываясь в смутные очертания в проеме… коренастый, с проредью светлых волос на округлом черепе мужчина, так и стоял, широко расставив ноги по ширине плеч, сверля прикованного к батарее противника узкими расщелинами бесцветных зрачков.
— Не узнаешь?! — Сарказм в голосе и едкий смех тут же наполнил помещение, как бы говоря за себя. — Ладно, Страх, попытаюсь освежить тебе память!
Несколько шагов мужчины, едва слышный щелчок, и темная комната тут же наполнилась приглушенным светом, исходящим от единственной лампочки, свисающей с облезлого потолка.
— Ну, здравствуй, Страх! — Несколько шагов навстречу, видя немного изумленное лицо Андрея, поинтересовался. — Теперь припоминаешь?! — Еще два шага, вглядываясь в потемневшие угольки глаз мужчины, склонился ближе, слушая полный ярости рык, сорвавшись с уст Истомина. — Вижу, что да! Ну да…что-то я совсем забылся, ведь столько лет прошло! Кхе…сколько там, а? Вроде как одиннадцать?
Видя, как изменяется лицо Андрея под его пристальным взглядом, вновь мерзко захохотал, вызвав приступ брезгливости на лице первого.
— А я помню, прошло целых 11 лет, как ты, чертово отродье, убил моего единственного брата, мою кровь, часть меня самого!
— Зря, что тогда так и не прикончил тебя. — Глухо процедил Андрей, мысли, до сих пор находящиеся в полной абстракции, наконец-то стали занимать свои места. Тот день…тринадцать лет назад, восемнадцатого июля, когда несколько парней тремя ножевыми ранениями в сердце убили единственного близкого ему человека, его названного брата, Борьку… Позже, спустя несколько лет он все же выследил убийц, одновременно сам же пополняя их ряды, принося быструю смерть двумя ударами острого лезвия охотничьего ножа. Значит, один из них выжил, сумев спастись, именно он сейчас стоит здесь, ядовито усмехаясь и пытаясь вызвать определенный страх у него внутри…Он…
— Ты прав! Даже не знаешь, насколько ты прав, Страх! Лучше бы мне было сдохнуть еще тогда, истекая кровью на грязном асфальте… Не видеть, не думать, не вспоминать, что теперь ты остался один, один на один со своей болью и одиночеством… — Задумался, в следующее мгновенье словно змея прошипел, практически касаясь невозмутимого лица Страха, шипя ему в глаза. — Но ничего, я поклялся…тогда, харкаясь и давясь собственно кровь, я поклялся над растерзанным телом брата, что найду…что убью…заставлю мучиться тебя! Ты испытаешь на собственно шкуре то, что пришлось лицезреть и мне! Видеть, как родной человек на твоих глазах загибается, а ты не в силах ему помочь, просто стоишь и безмолвно наблюдаешь!
— Не смей трогать ее! — Жуткая догадка, рвущая сердечную мышцу пополам, убивая мужчину изнутри. Ярость, адский огонь в темных угольках синих глаз, когда Андрей, раз за разом переводя сбивчивое дыхание, продолжил. — Оставь Лизу в покое! Тебе нужен я, и я перед тобой! Она ни виновата в моих поступках! Глеб!!! — Проорал в спину отвернувшегося мужчины, до боли сжав онемевшую от напряжения челюсть.
— Оппаньки! — Развернулся, явно забавляясь данной ситуацией, в которой так умело смог играть человеческими жизнями. — Страх, не ожидал! Великий и всемогущи Истомин запомнил имя маленького ничтожного человечка!
— Я всегда помнил твое имя! — Процедил по слогам, брезгливо морщась от приближающегося вида мужчины. — Твое, и еще двух подонков, которые в один миг, не задумываясь, лишили жизни семнадцатилетнего мальчишку, пронзив остро налаженной заточкой грудную клетку. — Словно возвращаясь в далекое прошлое, пелена боли тут же застлала горящие синие глаза, придав нотки отрешенности.
— Он был идиотом! — Поморщился Глеб, впритык наклонившись. — Негоже молоденькому мальчишке было лазить по темным криминальным кварталам, он сам виноват, эта заточка была мерой его глупости по жизни.
— У него не было жизни! Ты со своими дружками оборвал ее на семнадцати годах! — Взревел, словно раненный зверь, бросившись на Глеба. Вниманием и четкая реакцией парней, Глеб буквально отскочил от мужчины.
— Где Лиза?! — Снова взревел Андрей, с ужасом понимая, что этот больной может сделать его девочке, за его же, сделанные много лет назад поступки, за месть… — Если ты…!
— Ты скоро ее увидишь. — На удивление спокойно, с искрой безумства в бесцветных глазах, скользящих вдоль фигуры Истомина. — Я и так дал вам парочку часов уединения, но видимо, таково чувство как благодарность, тебе не ведомо, что ж… — Хлопок по карману, четкий щелчок, и притянув к толстым губам фильтр сигареты, Глеб жадно затянулся. Колечки дыма, виртуозно выпускаемые с полного рта, вновь смачная затяжка…
— Ты можешь сделать со мной все, что придет в твою больную голову, не трогай Ее! — Осипшим от напряжения голосом почти прокричал в след отдаляющейся спине, не видя нагло ухмыляющегося лица Глеба. — Ты ведь трус, Глеб, признайся, ты просто трус! Ты боялся встретиться с глазу на глаз, что бы решить все наши недомолвки, ты втянул в это женщину. — Хитро прищурился, не спуская пламенного взгляда с застывшей неподалеку спины, продолжил давить на больное место Глеба, всем существом надеясь, что выбрал нужную стратегию. — Слабо отпустить девушку, а, Глеб? — Словно разговаривая с маленьким ребенком, понизил голос до неузнаваемости. — Отпусти Лизу, и мы поговорим наедине, не втягивая ее в это.
Минутная тишина, показавшаяся Андрею вечностью, когда Глеб обратил на него глаза, полные отрешенности внутри, словно он вновь погрузился в свой хлипкий мирок одиннадцатилетней давности, прохрипел по направлению к Истомину.
— Страх, думаешь, все так просто? Просто убить тебя, пускай и заставив извиваться в самых мучительных пытках? — Удивленно приподнял белесую бровь, вглядываясь в смуглое, полностью не проницаемое лицо Истомина. — Я наблюдал за тобой, я шаг за шагом выискивал самые чувствительные местечка в твоей чертовой жизни! Но ты словно не прогибаемый, этакий стойкий оловянный солдатик, ты всегда был один! Я не мог подобраться к тебе ближе, чем на беспечное расстояние, смотря, словно цветное кино всю твою никчемную жизнь!
Один из парней, стоящих за спиной Глеба, тот самый, с шрамом от виска, едва видимо кивнул мужчине, жестами понятное лишь им одним.
— Еще немного, и я сделаю то, что не предоставила тебе жизнь! Я уничтожу тебя, я растопчу, я заставлю тебя пройти через все муки ада, видя, как отдает душу дьяволу Она! — Вновь дикий смех, сквозь который Андрей отчетливо отметил вновь проскальзывающие искорки безумства. Напряжение в застывших синих глазах, исподлобья ненавидяще впивающихся в тело Глеба.
— Я стал в предвкушении потирать руки, когда Лиза появилась в твоей жизни. Я радовался, словно малое дитя, видя, как постепенно она стает все ближе и ближе к тебе, видя голодные глаза, которыми ты раз за раз зыркал на эту девку! Я все видел! — Плотоядная ухмылка, и Глеб прижался к стене. — Знаешь, Страх, хотя откуда тебе…, - Заржал, подхватываемый гулом одного из его ребят. — Я не мог понять до последнего, что такого Она нашла в тебе? Она ведь знала, что ты наемник, убийца с приличным стажем жертв на своем счету, и все же…она выбрала тебя. Никогда не понимал, почему бабы как ненормальные тянуться к таким вот кобелям вроде тебя…, - Замер, смачно сплюнув на пол, смотря прямо в уничтожающие глаза Истомина рядом. Неудачи в личной жизни, они всегда сказывались на Глебе, став еще одной причиной, подтолкнувшей мужчину к сладкому безумию. Вновь жуткий лязг железа наручников, и новая усмешка Глеба, пробирающаяся под самую кожу.