— А знаешь, Страх, мне всегда было забавно поиграть в кошки мышки, — плотоядно улыбнулся, охватывая липким взглядом фигуру Лизы, дерзкий беспорядок светлых волос, оголенную кожу живота, не прикрытую тканью, длинные строгие ноги. Нервно сглотнув, видя синие глаза напротив, налившиеся кровью и тонкие сосуды внутри белка, готовые лопнуть в любую минуту. — Нервничаешь, Страх! Никогда бы не подумал, что ты способен на это!
— Отпусти ее! Ты не знаешь, с кем имеешь дело! Отомсти мне, но только не трогай Лизу!
Смех с нотками нервозности внутри, когда Глеб обернулся, пристально сверля соперника глазами.
— Я могу сделать с тобой все, что захочу, и с твоей девкой… Жалко, конечно, портить такое тело…, - в несколько шагов оказался у Лизы, грубо схватив за подбородок, властно провел толстыми пальцами вдоль шеи, касаясь ложбинки высокой груди. Лиза дернулась, словно от укуса, ненавидяще сверкнув яркими изумрудами глаз, глухо замычав в скотч. На что ты готов, что бы твоя пташка вышла сухой из воды?! — Вновь смех, говорящий о явном безрассудстве его обладателя, резко повернулся к мужчине, не сводивших горящего взгляда с циферблата его часов.
— Ты знаешь. — Процедил по слогам, неотрывно смотря на Лизу, как она, извиваясь в жилистых руках парня позади, попыталась уложить его взмахом ноги. Рывок, и парень отчаянно потянул девушку на себя, больно схватив за пряди светлых волос. Истомин напрягся, налившиеся свинцовой тяжестью кулаки срочно требовали разрядки.
— Остановись…, - шептал одними губами, понимая скорый финал развязки. — Лиза…еще немного…
"Хочу к тебе…", — шептали синие глаза, — "всегда…рядом…вечность…"
"Пять минут…вновь отсчет…секунда, две, три…"
— Она же нужна тебе…живая…, - ухмыльнулся Глеб, жадно проводя по телу Лизы рукой, больно сжимая нежную грудь.
— Не смей… касаться…ее!!! — Словно в бреду, видел шарящие по любимому телу чужие руки, дикий ужас в любимых родных глазах, распахнутых до предела, приступ боли, прорвавшийся сквозь стискивающий скотч.
Отчаянье, страх, волна боли…от понимания собственного бессилия хотелось выть волком, хотелось рвать, метать, впервые за долгое время пришло желание убивать.
— Хочу поиграть с тобой! — Глеб выпрямился, оторвал руку от обнаженной кожи, медленно облизывая губы, отошел в сторону. — Всегда было интересно хоть на минуту побыть режиссером, и сегодня ты сам того не подозревая дал мне такую возможность! Страх, — мерзкая улыбка на разъяренного мужчину, и он прохрипел, — эта девочка ничего мне не сделала, по сути дела вся загвоздка в тебе. Так вот, я подумал, — улыбнулся, специально растягивая момент, видя, как задрожала Лиза и напрягся, превратившись в слух, Истомин.
— Чего ты хочешь?!
— Я дам ей шанс, но я не сказал, что ты получишь то же! — Немой ужас, застывший в зелени глаз, и Глеб продолжил, наслаждаясь моментом. — Всегда любил азартные игры, признаюсь, мне никогда не везло, но… Всегда нужно исправлять ситуацию! Мы поиграем в рулетку!
Изумленный холодный синий взгляд, и Глеб укоризненно замахал головой, явно насмехаясь.
— Ты сумасшедший. — Процедил Андрей, вновь дернувшись вперед, всем телом рвясь к Ней, так и стоящей в пяти шагах, с немым ужасом в лихорадочно блестящих глазах.
"Все хорошо…верь мне…", — шептал губами, моля ее поверить, согревая огоньком синего пламени, оставляя кучки пепла внутри.
"Верю…всегда…с тобой…", — вторили ее глаза, в унисон с собственным сердцем.
— Ну же, ребятки, кто первый?! — Улыбка на все лицо, вызвавшая неподдельную волну ужаса у Лизы и Андрея одновременно. Больше цены за собственную жизнь боялся за Нее, она же лихорадочно бегающими глазами вновь и вновь метала волну ужаса и дикой, нечеловеческой боли, истощаемой зелеными зрачками застывших глаз. Хотела закричать, получился лишь тихий, невнятный писк, полоска полиэтилена на ее рте заходила ходуном, балансируя между губами и окружающим воздухом. Шумное, лихорадочно дыхание, с треском издаваемое грудной клеткой обоих, словно воздух в помещении накалился до предела, не хватает лишь щелчка зажигалки…
Глеб, насмехаясь, облокотился о стену. Не спеша, наслаждаясь собственными плавными движениями, выудил из кармана брюк мощную сталь револьвера, проворно прокрутив на указательном пальце.
— Русская рулетка. — Повторил, не сводя взгляда с обезумевшего Истомина, ухмыльнулся краями губ. — Страх, простые правила. Одна пуля, всего несколько грамм свинца, и ты можешь сделать выбор, кому она достанется, в чьем теле сможет упокоиться с миром. — Заржал, смеясь над собственными словами, слыша доносящиеся проклятья со стороны батареи. — Я так понимаю, ты выбрал себя! Что ж, поистине решение мужчины, только вот…! — Вновь гадкая улыбка, и подбираясь к Лизе, чуть нажимая, провел по изгибу руки, медленно поглаживая бархатную кожу. — Ты можешь оставить эту замечательную девочку в живых, взамен именно ее изящная ручка прострелит твою кость, разрывая тело на части…
Резко закрыла глаза, чувствуя невероятную дрожь во всем теле.
— Нет!!! — Промычала сквозь ленту, вырываясь из крепких рук держащего сзади парня, падая на ледяной бетон, сдирая в кровь кожу щек и подбородка. — Нет!!! — Еще громче, когда почувствовав на талии холодные липкие ладони, принялась извиваться с утроенной силой, глазами видя перед собой лицо одного мужчины, единственного мужчины…
— Лиза…, - синий взгляд, давно потухший, теперь же наполненный нечеловеческой болью, насквозь пропитанный горечью, адской смесью нежности и…любви… — Родная…так нужно…, - шептал краешками губ, видя, как постепенно хрупкая высокая фигурка замирает в чужих руках, смотря в ее безграничную зелень глаз, застланную пеленой горьких, горячих, слез отчаянья. Новое мычанье, струйка, несмело сбегающая вдоль атласной кожи щеки, пробегая сквозь изодранную плоть лица, лаская талым снегом кончик носа, нежную щечку, добегая к губам… Все на свете отдал бы, что бы сейчас оказаться вот этой соленой капелькой, беспрепятственно ласкающее любимое лицо…
Дикий, почти безумный смех Глеба, к которому уже не привыкать, приближение чего-то неизбежного, когда в голове просчитана каждая минута, вплоть до последней секунды, а то, чего ожидал, так и не суждено осуществиться…
— Развяжи ей руки! — Рявкнул парню, и тот умелым движением стянул тугой узел каната, весь влажный от пропитанной крови с ее запястий. — Держи сучку, а то вырвется!
Послушный, словно пес. С силой заломил одну руку, вызвав негромкий крик Лизы, другой рукой крепко впился в светлый водопад волос, оттягивая рваные пряди вместе с кожей затылка, любуясь реакцией "белобрысой стервы", получившей по заслугам.
Свободная ладонь, на миг пошевелила пальцами, пытаясь прогнать сильную боль, сквозившую в каждом движении руки. До жути приторны голос возле самого уха, вызвавший у девушки волну ужаса вдоль позвонков.
— Ну же, детка, теперь твой выход…, - медленно, словно хищный зверь подкрадывается к жертве, до онемения в пальцах стиснул ее руку, держа поверх свою, вкладывая в дрожащую ладонь стальной корпус пистолета, слегка подул на шею, приподнимая волосы.
Вновь глухое мычание, новые слезинки и мягкий, обволакивающий взгляд синих омутов, заволакивающий Лизу внутрь. Нежность, безграничная нежность во взгляде…хотелось выть, рвя на себе одежду и волосы, хотелось умереть.
— Нет!!! — Еще громче, понимая, что не может произнести ни единого членораздельного звука, пытаясь разжать руку со стальных тисков Глеба, откинув от себя холодное оружие. Холод стали, словно клеймо, пробираясь в самую душу, оставляя на ней тлеющий ожег. Вновь взгляд на Андрея, и она замерла, в следующее мгновенье, словно тигрица принялась вырываться из рук державших мужчин, чувствуя только зверское нажатие на шею, и вновь пожатие, с остервенением вкладываемый пистолет в ладонь. — Люблю! Люблю!!! — Пыталась докричаться, достучаться сквозь пелену страха и боли, видя, как мягко изогнулись уголки губ Андрея, как в блеске засияли теплые глаза, знала, для нее одной…