Напряжение в горле, в каждом суставе, вплоть до кончиков пальцев, словно вместе с очередным глотком, касаясь твердыми губами прозрачной поверхности бокала, он погружал в себя не только излишек спиртного, но и так нужное забвение… Не забылся, стало только более паршиво…
Очередная девица, за эти полчаса пытающаяся снять красивого мужика, которую Андрей с привычным безразлично — пренебрежительным видом отшил, вызвавшая только гримасу отвращения и брезгливости на красивом лице мужчины. Надоело…до коликов надоело! Вот такая вошедшая в привычку жизнь, мимолетно проведенные ночи в таких разных, сменяющих друг друга женских объятьях. Только теперь стал понимать, насколько пусто, бесцветно и попусту он жил, сменяя один день на другой, прожигая, а не проживая свою жизнь…
Пустая емкость из под спиртного, отнюдь не единственная, следующая девушка, которая вновь поежилась под его едким взглядом, и мысли, сумбуром витавшие в голове.
Сам не понял, когда все произошло, когда всегда небезразличный к женским ласкам и славившийся горячим бурным темпераментом Андрей в какой-то миг изменился, перестав узнавать самого себя. С тех самых пор, когда в его квартире, отвоевав себе комнату, появилась она, ставшая самой желанной, самой нужной, его единственной… Она, которая вместе с жилплощадью заняла непоколебимое место в его сердце. Боялся, он, зрелый взрослый мужчина, прошедший огонь и лед, он старательно пытался избегать того, что с сверх скоростью стало зарождаться в его душе. Андрей, который никогда не преминул бы провести парочку шумных ночей в определенного профиля заведениях, где ярко накрашенные и вызывающе одетые девочки пускали слюни и томные взгляды в надежде, что на эту ночь он выберет именно ее… Ненасытность, некая жесткость и неукротимый нрав мужчины стали легендой, полонившей женское население, коротающее ночи напролет вдоль трассы или борделя.
Теперь же…сам не понял, когда эта взбалмошная девчонка не глядя, не имея в этом потребности стала частью его самого, самой ценной и дорогой его частичкой… Не заметил, когда кроме атласа ее губ, кроме бархата кожи, легких, почти невесомых касаний рук ему стало сносить крышу в унисон с собственным сердцем, с каждым ее взглядом брошенным на него. А он, искусный ценитель женского тела, изощренных ласк в попытках довести партнершу до полного экстаза, он, который все свою жизнь брал, захотел дарить… Медленно, смакуя каждый момент, со своей девочкой он не хотел спешить. Не такая, как все, другая, особенная…
И вот сейчас, с едва закрытыми веками, все еще продолжая крутить длинными пальцами изящную ножку бокала, отчетливо понимал, что ушев, он принял самое верное решение. Разобраться в себе, в своих мыслях и беспорядке вопросов в голове, Лизе нужно было время…и он его ей дал. Пускай без него, пусть эти несколько часов стали для него настоящей пыткой, но так будет лучше для его девочки. Еще больше уверился, что погряз в ней еще больше, не видя собственного очередного вдоха без омута ее зеленых глаз. Понимая, насколько не пара ей, его девочке… Внутренний рык, звонкий удар плоскости бокала о барную стойку и тонкое стекло, орошая мужскую ладонь каплями крови, россыпью заблестело рядом.
— Лиза…, - полустон полухрип, резко подымаясь, бросил на ходу несколько смятых купюр, в спешке вытащенных из кармана брюк. Слишком твердый шаг для столь пьяного человека и одна единственная мысль, воплощение которой он займется ближайшие полчаса. Женское имя на губах, изменившее и перевернувшее весь его такой удобный, холодный и расчетливый мир. Имя, чья обладательница стала его проклятием, его наваждением, спасением его бессмертной души…
Странное предчувствие, сковывающее каждый мускул, когда выйдя из машины, Андрей быстрым, насколько ему позволяло количество выпитого за вечер, уверенным шагом направился вверх по лестнице. Дверь его собственной квартиры, нажав на ручку которой, беспрепятственно отворилась. Негромко чертыхнувшись, плюнув на дымку алкоголя в крови, стал прокручивать в голове возможные варианты.