— Что ты там делал? — сощурился Такеши, когда я вновь переступил порог гостиной. — Рулетики складывал?
— Нет, — соврал я.
— Складывал-складывал, — ухмыльнулся учитель, выставляя тарелки с дымящимся супом на столе. — Знаю я тебя.
— Рулетики? — не поняла Арина.
— Это его пунктик, — отмахнулся учитель. — Пусть сам и объясняет.
Голубые глаза пристально смотрят на меня.
В душе я успел сменить внешность на более привычную. К телосложению и росту Сергея Друцкого, по совместительству Рю Тибы, я уже привык. А вот Дархана Айдаева пока задвинем в темный чуланчик.
— Мардж Кендо пишет, — начал я, — что одежда, свернутая в рулетики, занимает гораздо меньше места, чем вещи в конвертах.
— «Искусство уборки», — кивает девушка.
Сенсея аж передернуло.
— И ты?
Арина рассмеялась:
— Не переживайте, Такеши-сан. Я не настолько повернулась на этой книге, как…
Красноречивый взгляд в мою сторону.
— Разве в монастырях не поддерживается чистота? — буркнул я. — Порядок там не надо наводить?
— Церковники решают эту проблему радикально, — заявила девушка и поднесла к губам миску, чтобы выпить горячий бульон. За палочки она еще не бралась. — У нас нет вещей.
— Совсем? — я офигел.
— Минимум, — пояснила Арина, поставив миску на стол. — Самое необходимое.
Торжество минимализма.
После обеда я вернулся к занятиям с Такеши согласно разработанному плану, а моя телохранительница взялась за изучение дома. И прилегающих к турбазе окрестностей. Изредка я подглядывал за Ариной, используя «телезрение». Девушка раскладывала в разных точках коттеджа неприметные кругляши, чертила что-то пальцем на полу, оставляя ярко-голубые разводы, которые через несколько секунд бесследно исчезали. Особую активность голубоглазая монахиня проявляла у дверных и оконных проемов. Ага, вот и датчики.
Еще через час я понял, что Арина тепло оделась, вышла во двор и начала крепить датчики к воротам, перилам террасы первого этажа и стенам соседних зданий. Основательный подход. Справившись с этой задачей, девушка раскрыла нетбук и занялась обнаружением периферийных устройств.
Не отвлекайся.
Учитель связался со мной на ментальном уровне, когда я заглядывал в экран нетбука через плечо бывшей монахини.
Как она вам, сенсей?
Если когда-нибудь вздумаешь сменить бодигарда, я лично остановлю твое сердце.
Глава 9
В середине декабря рынок крипты всё еще был на подъеме. Чем выше росла стоимость биткоина, тем стремительнее я богател. И тем реже меня посещали мысли о подработке в качестве шиноби.
Я — боевой волхв.
Не убийца.
Знаете, через свои принципы тяжело переступать. Поэтому я заинтересовался судьбами корректировщиков, решивших пойти альтернативным путем. Выяснилось, что все они кончили хреново. Реальность почти всегда редактировалась в целях личного обогащения либо удержания власти. Кто-то грабил банки или превращался в диктатора забитого островного государства. Известны случаи продвижения к вершинам корпоративной лестницы. Реже встречались мстители, сражавшиеся за честь рода или давнюю обиду, нанесенную чиновниками. Откопал я и совершенно уникальный случай. Отец безнадежно больного ребенка, получив диплом врача, перекроил вероятности таким образом, чтобы малыш поправился.
Целителем мне не стать.
К авторитарному правлению душа не лежит.
Мстить, вроде, некому.
А силушка богатырская растет. Я освоил «ускользание» на уровне, позволяющем исчезать в комнатах подобно своему учителю. Опробовал на Арине — выяснилось, что всё работает до того момента, пока девушка не навесит на запястье одну из своих «фенечек». Как вы уже поняли, это артефакт, позволяющий видеть корректировщиков на расстоянии до пятнадцати метров. Называется такая штука пафосно — «всевидящее око». Что-то знакомое, но откуда — хоть убейте, не вспомню.
«Подхват» оказался простенькой техникой, которую мы с сенсеем отточили за пару-тройку занятий. Тут ведь главное — наличие партнера. Одного с тобой класса, разумеется. Дальше — практика. Телепатическое общение я применял раньше только с усилителями в виде крутых гаджетов. Стихийники, насколько мне известно, должны стать Мастерами, чтобы открыть эту способность. Корректировщики сумели обойти естественный ограничитель посредством «телезрения».