Тем более что грузовые шлюзы челнока уже начали характерно подрагивать, пока корабельные пандусы опускались на оплавленный раскаленными выхлопами грунт. К моменту, когда это действо закончится, шлюзы откроются, давая дорогу основным силам противника. И через очень небольшое время одиночного меха-разведчика будет ловить вся вражеская техника. Или большая ее часть. Осознав это, пилот «Осы» изменил свои намерения и попытался оторваться от преследователей по извилистому каньону между скалами, позволяющему, оставаясь недосягаемым для вражеского огня, вырваться на открытое пространство. В этом случае его шансы на спасение были максимальны.
Преследователи немедленно разделились. Пара «Воинов» рванулась на перехват шустрой добычи. В то время как более медлительные из-за усиленной брони «Латники» направились в сторону входа в каньон. Похоже, четверка налетчиков, отсекая бегущему всякую возможность оторваться от преследователей, собиралась зажать жертву в смертельные клещи. Судя по оживленному обмену закодированными сообщениями в эфире, нападающие были уверены в успешном завершении схватки. На командном пункте тоже царила уверенность. В том, что противник сейчас умоется кровью. Но насладиться зрелищем того, как налетчики стремительно приближаются к моменту, когда их планы не выдержат столкновения с подкрепленной безукоризненным расчетом действительностью, мне помешал очередной вызов. Непотопляемый брат Арх, собственной разжиревшей персоной.
— Наемник, тебе что-то непонятно? — Похоже, Смиренный Слуга… немного нервничал, если выбирать политкорректные выражения.
— Тебе следует обращаться ко мне: «Полковник», — вежливо поправил я полномочного представителя нанимателя.
— Пора отрабатывать свои деньги, полковник.И не вздумай и дальше уклоняться от своих обязанностей! — Интересно, собеседнику что, больше нечем заняться? Или он считает, что у меня в разгар боя нет более важных дел, чем служить ему нянькой?
— Мы, кажется, договорились еще при подписании документов: я самопределяю, как лучше выполнить моюработу. А значит, делаю ее так, как считаю нужным. И отвечаю за неудачу только перед Гильдией! Ни вы, ни ваше окружение мне не указ.
— Так сделай то, за что мы тебе платим, демоны тебя раздери, а не сиди ровно на… — святой отец закончил свою речь выражениями, которые более приличествовали бригадиру грузчиков, и прервал сеанс связи. Ничего, этот разговор еще продолжится! Сразу же, как только мы разберемся с вероломным нападением…
Убедившись, что операторы внимательно отслеживают ситуацию в секторах, где (пока) ничего не происходит, я продолжил наблюдение за преследователями. Сейчас каждая пара вражеских мехов действовала самостоятельно, выйдя из зоны наблюдения сенсоров челнока. В отличие от нас, командование противника о происходящем могло судить только по все более ухудшающимся из-за возмущений в ионосфере сигналам спутников-ретрансляторов. И по сообщениям самих пилотов. Что было вполне обычной ситуацией на поле боя.
Тем временем «Воины» вплотную приблизились к точке, которую должна была пройти «Оса», прежде чем ее пилот сможет считать себя в безопасности. Вот головная машина на полной скорости выбежала из-за поворота… Чтобы оказаться под сосредоточенным огнем сразу полудюжины «Драконов», стоящих развернутым строем под прикрытием нависающего сверху громадного выступа скалы. Отлично скрывавшего их от обнаружения с орбиты. За шеренгой, осуществляя общее руководство боем, никуда не спеша и уже ни от кого не убегая, стояла «Оса». В кабине которой находился лейтенант Висберг. Чьей задачей на начальном этапе схватки было заманить вражеский десант под перекрестный огонь роты тяжелых штурмовых мехов. Еще ночью занявших позиции на случай подобного развития событий.
В длинной колонне тягачей, везущих цистерны, предназначенные для закупленной у «торговцев» пресной воды, больше половины прицепов представляли собой контейнеры, в которых транспортировались шагающие монстры. Их пилоты, дежурная группа техников на случай поломки и три группы пехотинцев-истребителей мехов со всем комфортом, который только были способны предоставить тесные кабины тягачей, ожидали посадки челнока в одной из пещер. Чтобы при развитии событий в нежелательном для нас (и аборигенов) направлении занять боевые позиции. Используя складки местности, позволяющие бойцам перемещаться, оставаясь незамеченными противником до самого момента начала боя. Вернее — уничтожения заведомо более слабого противника. Никак не ожидавшего подобного хода боевых действий.
На первом «Воине» можно было смело ставить крест. Могильный. Оказавшись под сосредоточенным огнем шести «Драконов», расстреливающих цельна дистанции не более полусотни шагов, у его пилота не было ни малейших шансов уклониться от выпущенных в упор тяжелых снарядов. И даже то, что половина моих доблестных орлов с перепугу умудрилась промахнуться по такой здоровенной мишени (и это — стреляя практически в упор!), не особенно помогло налетчику. Потому что вторая половина — попала.
Сила разрывов обрушила потерявшего равновесие «Воина» на камни. Не давая пилоту поверженного меха ни единого шанса подняться, на его неуклюже ворочающуюся тушу обрушился шквальный огонь всего бортового оружия тяжелых штурмовых мехов. От реактивных снарядов, закрывших цель огненными шарами разрывов, до лазерных лучей, бессмысленно теряющих всю свою энергию на яркие «дорожки», подсвечивающие изнутри густую завесу дыма и пыли, кружившую поверженного врага. Минус один!
Увидев, как его напарник буквально разлетелся на куски под сосредоточенным огнем, второй «Воин» торопливо затормозил. Системы сканирования выдали сообщение о кодированном радиосигнале от вражеской машины. Другое дело, что закончить доклад налетчику, чья машина медленно отступала от скрытого за выступом скалы противника, по-прежнему остающегося необнаруженным, не позволили. Сосредоточив свое внимание на разрывах, рвущих машину его напарника на части, пилот проглядел момент, когда крохотные по сравнению с мехом фигурки пехотинцев, сбросив маскировочные каркасы, отделились от скалы. Чтобы, словно на тренировке, всадить в шагающий боевой механизм два заряда «Инферно». С дистанции, на которой промах исключен.
Несколько долгих секунд вражеская машина стояла неподвижно. Несмотря на два горящих пятна термосмеси на тыловой части корпуса, медленно сливающихся воедино. Я уже начал думать, что вражеский пилот успел закрыть жалюзи вентиляции, что свидетельствовало бы о его большом опыте боевых действий. И сейчас поврежденный, но все еще очень опасный вражеский «Воин» уничтожит пехотный заслон, чтобы прорваться к челноку. Но в этот момент из облака дыма и пыли, окутавшего разбитую головную машину противника, вышел «Дракон». Перечеркнувший корпус замершего врага очередями малокалиберных снарядов из артавтоматов. А за ним угадывалось движение остальных бронированных чудовищ засадной группы. Одно из которых, походя, раздавило кабину ранее поверженной боевой машины вместе с коконом пилота.
Этого оказалось достаточно, чтобы водитель оставшегося в одиночестве, да к тому же и поврежденного меха принял решение прервать неравный бой, обеспечив для себя максимальные шансы на спасение: над верхней частью корпуса «Воина» отлетела отброшенная взрывом в сторону крышка аварийного люка. А над корпусом покинутого меха, высоко в воздухе, раскрылся парашют спускающегося кокона. Минус два!
Увлеченный зрелищем того, как шесть «Драконов» менее чем за минуту быстро и безжалостно расправились с двумя своими противниками и теперь направляются к челноку нападавших, предоставив пехоте разбираться с пленным, я пропустил тот момент, когда бой, больше похожий на избиение, начался с другой стороны горы. В каньоне, где оставшиеся десять мехов первой роты бронебатальона, словно в тире, расстреливали двух «Латников». Вернее, уже одного, пилот которого, впрочем, тоже предпочел покинуть при помощи катапультирования боевой шагающий механизм. Прямо на моих глазах.