Потом глаза первой сестры… взорвались.
Вдруг его отпустили. Крики кружились над его головой, как безумные знамёна. Бессер рванулся вперёд, крича: «Неееет!» На его крик последовал очень громкий хлопок!
Уэйд сел. В задней части трюма он увидел, как две сестры… жарятся. Их миниатюрные тела почернели. Их лица пузырились. Вскоре их крики затихли, и из их хрустящих ртов выплеснулась белая жижа. Они застыли в углу почерневшей дымящейся массой.
— Ты собираешься сидеть там весь день? — спросила Лидия.
— Лидия! — крикнул Уэйд и спрыгнул со стола.
Она ухмыльнулась, когда он легкомысленно поцеловал её лицо.
— Прибереги это на потом. Мы должны убираться отсюда.
Бессер, свернувшись клубком на полу, выдохнул. Боль раздувала его лицо, как воздушный шар. Лидия прострелила ему коленную чашечку.
— Что насчёт него? — спросил Уэйд.
— Покончим с ним, — ответила Лидия.
Она взвела курок и направила его на голову Бессера.
— Да! — умолял Бессер. — Пожалуйста!
Лидия выглядела сбитой с толку.
— Ты хочешь, чтобы я тебя убила?
— Ради бога, да! Не бросайте меня Властителю.
Уэйд вспомнил о провале — без сомнения, наследстве Бессера.
— Оставь этого толстого ублюдка, — сказал он.
— Не-е-ет! — Бессер причитал. — Пожалуйста! Не-е-ет!
Лидия вернула револьвер в кобуру. Она и Уэйд уже покинули трюм, а мольбы Бессера всё продолжались.
Она повела его к следующему экстромитеру, объяснив, как она убила сестёр с помощью ультрафиолетового корректировщика. Их убил не солнечный свет, а ультрафиолетовые лучи солнечного спектра. Уэйд был впечатлён её изобретательностью, а также её верой. Она пришла в это ужасное для него место.
Затем внезапно она остановилась.
— Уэйд, прежде чем мы продолжим, я должна тебе кое-что сказать.
— Что, детка?
— Я люблю тебя.
— Эм-м-м… — хмыкнул Уэйд. — Да.
Лидия выглядела так, как всегда выглядит девушка, когда злится.
— И? — сказала она, положив руки на бёдра.
— Что и?
— Разве ты не собираешься сказать, что тоже любишь меня?
«Господи», — подумал Уэйд.
Конечно, он любил её, но не мог ей этого сказать. Это было не в его стиле, не так скоро. Когда парень так говорит, он теряет преимущество. Вместо этого он сказал:
— Я тоже.
Теперь она действительно выглядела рассерженной.
— Я знала это. Зря я вернулась.
— Эй!
— Меня чуть не трахнул из-за тебя монстр. Меньшее, что ты мог бы…
— Кажется, я сегодня немного тебя уже спас.
— Мы не об этом говорим…
— И это не время и не место для романтических ссор, — добавил он. — Мы на грёбаном космическом корабле.
— Просто заткнись и пошли, — сказала она с отвращением.
Уэйд извлёк из своего курса социологии несколько отличных терминов:
— Мы сможем выделить и определить пространственные параметры наших отношений позже.
— Выдели и определи это, — сказала она и показала ему средний палец. — Кроме того, может и не быть «позже».
— О чём ты говоришь? Мы почти дома.
Лидия засмеялась.
— Разве ты не знаешь, как работают экстромитеры?
— Ага, воткни ключ в дыру, и мы уходим отсюда.
— Не совсем. Они запрограммированы мыслью, уровень за уровнем. Но мы можем уйти только через главную точку доступа.
— Вот как? Пойдём туда и свалим.
— Уэйд, в каждом проходе и трюме, в каждом экстромитере, во всём в этом месте есть датчики. Глаза и уши. Властитель знает, где мы находимся и что пытаемся сделать.
Энтузиазм Уэйда резко упал.
— И ты можешь держать пари на свой Corvette, — продолжила она, — прямо сейчас Властитель приказывает каждой сестре в этом месте пройти к главной точке доступа, чтобы не дать нам уйти.
— Бессер сказал, что большинство сестёр уничтожены.
— Большинство или все?
Уэйд сглотнул.
— Большинство, — повторил он.
Это становилось слишком сложным, как тригонометрические и литературные курсы, на которых он получил бессчётное количество двоек. Он не хотел путаться в фактах — он просто хотел уйти.
— Так сёстры ждут нас на выходе?
— Да, — пояснила Лидия.
— Используй корректировщик.
— У корректировщика есть батарея, и она уже разряжается.
«Просто чудесно», — подумал он, когда она вставила ключ в следующую точку и вытащила его.
Уэйд не хотел, чтобы молекулярная масса его тела была вывернута наизнанку в качестве средства передвижения. Ему больше нравились лифты, лестницы — что угодно. Они спустились на несколько уровней, пока не добрались до того, что, как предположил Уэйд, было дном лабиринта. В конце лабиринта, словно мираж, светился знак: ТОЧКА ДОСТУПА#1.