Выбрать главу

Потом глаза первой сестры… взорвались.

Вдруг его отпустили. Крики кружились над его головой, как безумные знамёна. Бессер рванулся вперёд, крича: «Неееет!» На его крик последовал очень громкий хлопок!

Уэйд сел. В задней части трюма он увидел, как две сестры… жарятся. Их миниатюрные тела почернели. Их лица пузырились. Вскоре их крики затихли, и из их хрустящих ртов выплеснулась белая жижа. Они застыли в углу почерневшей дымящейся массой.

— Ты собираешься сидеть там весь день? — спросила Лидия.

— Лидия! — крикнул Уэйд и спрыгнул со стола.

Она ухмыльнулась, когда он легкомысленно поцеловал её лицо.

— Прибереги это на потом. Мы должны убираться отсюда.

Бессер, свернувшись клубком на полу, выдохнул. Боль раздувала его лицо, как воздушный шар. Лидия прострелила ему коленную чашечку.

— Что насчёт него? — спросил Уэйд.

— Покончим с ним, — ответила Лидия.

Она взвела курок и направила его на голову Бессера.

— Да! — умолял Бессер. — Пожалуйста!

Лидия выглядела сбитой с толку.

— Ты хочешь, чтобы я тебя убила?

— Ради бога, да! Не бросайте меня Властителю.

Уэйд вспомнил о провале — без сомнения, наследстве Бессера.

— Оставь этого толстого ублюдка, — сказал он.

— Не-е-ет! — Бессер причитал. — Пожалуйста! Не-е-ет!

Лидия вернула револьвер в кобуру. Она и Уэйд уже покинули трюм, а мольбы Бессера всё продолжались.

Она повела его к следующему экстромитеру, объяснив, как она убила сестёр с помощью ультрафиолетового корректировщика. Их убил не солнечный свет, а ультрафиолетовые лучи солнечного спектра. Уэйд был впечатлён её изобретательностью, а также её верой. Она пришла в это ужасное для него место.

Затем внезапно она остановилась.

— Уэйд, прежде чем мы продолжим, я должна тебе кое-что сказать.

— Что, детка?

— Я люблю тебя.

— Эм-м-м… — хмыкнул Уэйд. — Да.

Лидия выглядела так, как всегда выглядит девушка, когда злится.

— И? — сказала она, положив руки на бёдра.

— Что и?

— Разве ты не собираешься сказать, что тоже любишь меня?

«Господи», — подумал Уэйд.

Конечно, он любил её, но не мог ей этого сказать. Это было не в его стиле, не так скоро. Когда парень так говорит, он теряет преимущество. Вместо этого он сказал:

— Я тоже.

Теперь она действительно выглядела рассерженной.

— Я знала это. Зря я вернулась.

— Эй!

— Меня чуть не трахнул из-за тебя монстр. Меньшее, что ты мог бы…

— Кажется, я сегодня немного тебя уже спас.

— Мы не об этом говорим…

— И это не время и не место для романтических ссор, — добавил он. — Мы на грёбаном космическом корабле.

— Просто заткнись и пошли, — сказала она с отвращением.

Уэйд извлёк из своего курса социологии несколько отличных терминов:

— Мы сможем выделить и определить пространственные параметры наших отношений позже.

— Выдели и определи это, — сказала она и показала ему средний палец. — Кроме того, может и не быть «позже».

— О чём ты говоришь? Мы почти дома.

Лидия засмеялась.

— Разве ты не знаешь, как работают экстромитеры?

— Ага, воткни ключ в дыру, и мы уходим отсюда.

— Не совсем. Они запрограммированы мыслью, уровень за уровнем. Но мы можем уйти только через главную точку доступа.

— Вот как? Пойдём туда и свалим.

— Уэйд, в каждом проходе и трюме, в каждом экстромитере, во всём в этом месте есть датчики. Глаза и уши. Властитель знает, где мы находимся и что пытаемся сделать.

Энтузиазм Уэйда резко упал.

— И ты можешь держать пари на свой Corvette, — продолжила она, — прямо сейчас Властитель приказывает каждой сестре в этом месте пройти к главной точке доступа, чтобы не дать нам уйти.

— Бессер сказал, что большинство сестёр уничтожены.

— Большинство или все?

Уэйд сглотнул.

— Большинство, — повторил он.

Это становилось слишком сложным, как тригонометрические и литературные курсы, на которых он получил бессчётное количество двоек. Он не хотел путаться в фактах — он просто хотел уйти.

— Так сёстры ждут нас на выходе?

— Да, — пояснила Лидия.

— Используй корректировщик.

— У корректировщика есть батарея, и она уже разряжается.

«Просто чудесно», — подумал он, когда она вставила ключ в следующую точку и вытащила его.

Уэйд не хотел, чтобы молекулярная масса его тела была вывернута наизнанку в качестве средства передвижения. Ему больше нравились лифты, лестницы — что угодно. Они спустились на несколько уровней, пока не добрались до того, что, как предположил Уэйд, было дном лабиринта. В конце лабиринта, словно мираж, светился знак: ТОЧКА ДОСТУПА#1.