— Но это ничто по сравнению с тем, что я собираюсь с тобой сделать.
Фрид спокойно наблюдал с его высокого насеста. Как и все кошки, казалось, он заботился только о себе. Сара продолжала кричать, бросая вещи, отступая по кругу.
«Люди всегда кидают в меня вещи», — заметил Джервис.
Печатная машинка Brother отскочила от его головы. Стереоресивер попал ему в лицо. Джервис пожал плечами, сохраняя размеренную улыбку. Жизнь одарила его только слабостью. Смерть же дала ему силу, физическую и духовную. Он был Провидцем, Знающим, Разрушителем.
— Хватит, — сказал он. — Ты последняя потеря моей старой жизни. Пришло время проститься с ней.
Он бросил её на пол и оседлал её. Как ему это сделать? Сломать ей шею? Раздавить ей глотку?
«Нет, — подумал он. — Будь изобретательным».
Он должен исполнить этот последний акт символично и стильно. Его мозг, казалось, тикал, пока он размышлял.
Она извивалась под ним, её крошечные кулаки били его в грудь.
— Почему я был недостаточно хорош? — спросил он.
Она не ответила, только продолжала извиваться.
— Ты выбросила меня, как мусор. Почему? Скажи!
Она поцарапала его руку ногтями, нарисовав бескровные полосы. У него действительно начало перехватывать дух?
«Прислужники тьмы не плачут», — приказал он.
Что с ним не так? Это был момент его истинного экзистенциального триумфа. Тем не менее его хватка ослабла. Слеза выступила в его мёртвом глазу.
— Как ты могла так поступить со мной?
Она пыталась царапнуть его лицо, выбить ему глаза.
«Я знаю!»
— Ты забрала моё сердце, — сказал он. — Теперь я возьму твоё.
Это было идеально. Он разорвёт её сердце, как она сделала с ним. Вырвет его и съест, полакомится…
Он стянул футболку Ram’s Head, снял розовый кружевной бюстгальтер. Её груди были намного красивее, чем он помнил. Когда он прикоснулся к ним, тёплый контакт отбросил образы любви. Вскоре его руки дрожали…
«Сделай это! Вырви суке сердце! Съешь её кишки и вырви их обратно ей в лицо! Просто сделай это!»
Его пальцы напряглись, опускаясь…
— Нет! — она скулила. — Ты не можешь!
— Почему нет? — спросил он.
— Потому что ты любишь меня!
Он ожидал любого ответа, кроме этого. Это заставило его мысли затихнуть, как ветер задувает свечи. Под ним её корчущиеся движения прекратились; её жар поднялся до его мёртвого паха. Что могло побудить её сказать такие вещи? Внезапно её голос стал тихим, мягким, как шёлк.
— Ты всё ещё любишь меня, — прошептала она.
Джервис вздрогнул. Именно правда — настоящая правда — вызвала эти слова к её устам. Сразу же он оказался беспомощным, как никогда. Было одно существо, которое обладало даже бóльшей властью, чем он. Она была права. Он всё ещё любил её.
— Чёрт побери, — пробормотал он. Он поднял её, вложил ключи от машины ей в руку и вытолкнул за дверь. — Садись в машину и езжай! — закричал он. — Езжай подальше, потому что в полночь меня не будет, и все в этом кампусе будут мертвы!
Сара не подвергала сомнению это необъяснимое откровение. Она побежала прочь, в лифт и вниз.
Джервис наблюдал из окна. Он видел, как она в отчаянии запрыгнула в машину и уехала.
«Слюнтяй даже после смерти, — подумал он. — Я оказался каким-то неправильным прислужником тьмы. Да, какой-то плохой машиной для убийств».
— Но, чёрт возьми, — сказал он вслух, — я должен кого-нибудь убить.
Он осознал жертву ещё до того, как повернулся. Фрид зашипел на него с холодильника, обнажив кошачьи зубки. Улыбка Джервиса чуть не сломала ему челюсть. Он поднёс Webley к усатой кошачьей мордочке Фрид и выжал один патрон. Волна снесла злое животное через кухню, где оно грандиозно разбрызгалось о стену.
— Куда мы едем?
— Не знаю, — сказал Уэйд. — Который сейчас час?
Уэйд заплатил обслуживающему персоналу на заправке и был благодарен за возможность полного сервиса. Он не мог сейчас ничего делать сам, не так скоро, после того, как чуть не перенёс операцию на мозге без анестезии. Лидия произвела уместное расследование. Куда они теперь поедут?
— Та записка, которую ты оставил мне, — вспоминала Лидия. — Разве ты не упоминал что-то о бомбе?
«Бомба!» — он ахнул.
Он вылетел с автозаправочной станции, сжигая резину.
— У Джервиса есть бомба, и она должна взорваться через минуту после полуночи.
— Что они хотят взорвать?
— Я не знаю, — сказал Уэйд, но он знал одно…
Он выехал на трассу и вдавил педаль газа в пол.
— Что ты делаешь? — пожаловалась Лидия, её волосы растрепались.