— Но я всё ещё люблю её!
«Ну, началось!» — подумал Уэйд.
— Поверь мне на слово, приятель. Ты это переживёшь. Тебя ждёт впереди целая жизнь.
— Не без неё, — сказал Джервис со стола. — Мы собирались пожениться. Я даже кольцо купил. Это должно было быть идеально.
— Джервис, эта девушка не стоит того, чтобы приводить себя в такое состояние, — предложил Том. — Когда что-то не получается с одним, находят кого-нибудь другого.
— Но я не хочу никого другого. Я хочу Сару. Я хочу вернуть свою Сару!
Уэйд попытался рассудить.
— Она больше не твоя Сара. Это может показаться бессердечным, но это правда. Женщины могут быть коварными, хитрыми монстрами. В одну минуту они говорят тебе, что будут любить тебя вечно; в следующую минуту они оказываются в постели с кем-то ещё, как будто завтра не наступит.
Джервис резко выпрямился. Он начал издавать бормочущие звуки. Затем он встал из-за стола и поплёлся прочь.
— Отлично, Уэйд, — ухмыльнулся Том. — Ты действительно умеешь обращаться со словами. Почему бы просто не купить ему билет на автобус до «Прыжка с моста влюблённых»?
Возможно, в данном случае прямой подход был немного резким. Уэйд всё испортил.
Официантка с декольте в стиле баварской девушки с бутылки пива принесла их заказы: Spaten Oktoberfest для Тома, Samuel Adams для Уэйда и кофе с мармеладом для Джервиса.
— Я знал, что он серьёзно относился к ней, — сказал Уэйд. — Но я понятия не имел, что всё так плохо.
— Плохо — не то слово. Джерв — чувствительный парень. Он многое держит при себе.
— Слишком многое, — заключил Уэйд. — Я предупреждал его, чтобы он не влюблялся в эту девушку до сумасшествия. Всё равно она мне никогда не нравилась.
— Просто она тебе никогда не нравилась, потому что она единственная девушка в кампусе, которая никогда не обращала на тебя внимания.
Уэйд закатил глаза.
— То, что я самый потрясно выглядящий чувак в штате, не означает, что я тщеславен.
Том громко рассмеялся.
Через некоторое время вернулся Джервис с двумя бутылками Kirin Dry, одна из которых была почти пустой.
— Джервис, я не хотел задеть тебя, — извинился Уэйд.
— Не беспокойся об этом, — Джервис сел. — Ребята, вы правы. Я должен оставить всё это позади.
— Теперь ты говоришь дело, — сказал Том.
Уэйд указал на тарелку.
— Ешь свой гамбо. Это пойдёт тебе на пользу.
Джервис взял ложку гамбо и положил себе в рот. Потом он начал:
— Она бросила меня в сообщении во время каникул. Она рассказала мне о немце, о том, как они какое-то время были друзьями, о том, каким заботливым и милым он был, и вдруг она поняла, что меня больше не любит. Она сказала, что перестала любить меня несколько месяцев назад, но до тех пор не осознавала этого. Вот и всё, так просто. Она сказала, что больше не хочет меня видеть. И последняя строчка, — Джервис сглотнул, — последняя строчка сообщения была «Удачи в жизни».
— Серьёзный облом, — прокомментировал Том.
— О, чувак, — сказал Уэйд. — Это действительно отстой.
Джервис продолжал, словно говоря из могилы.
— Конечно, я делал ошибки. Я не идеален. Но настоящая любовь должна восполнять недостатки человека. Любви, настоящей любви должно быть достаточно.
Обычно Уэйд не слишком беспокоился; это была просто риторика Джервиса. Но хотя слова были одинаковыми, дух, в котором они были сказаны, был совершенно другим. Дух был окончательным — полной потерей. Это была не просто очередная история о мальчике-неудачнике. Это было распадом себя.
Но Джервис хлопнул в ладоши, как будто доказывая, что он проснулся.
— Во всяком случае, хватит моих стонов и причитаний, — заявил он. — Нет ничего хуже, чем грустный мешок дерьма, жалующийся на свою жизнь. На несколько недель всё вышло из-под контроля. Но сейчас я в порядке.
— Ты уверен в этом? — спросил Уэйд.
— Определённо. Пора вернуться к своей жизни.
— Вот это дух! — сказал Том.
Но Уэйду стало грустно; он мог видеть друга насквозь. Улыбка Джервиса была фальшивой, словно вырезанная из картона. Несмотря на улыбку, в нём ничего не осталось, кроме потери. Уэйд понял это мгновенно: Джервис никогда не переживёт этого, каким бы счастливым он ни пытался выглядеть сейчас.
• Студентка по имени Нина МакКаллах не спала. Над кроватью висело распятие. Нина горячо верила в Бога и верила, что Иисус умер за её грехи. В соседней комнате, сквозь стену, она могла слышать свою соседку по комнате Элизабет, которая явно не верила в Бога. Элизабет пригласила друзей принять наркотики. Обычно они принимали наркотики каждую ночь, и это беспокоило Нину. Наркотики были проявлением Сатаны, и люди, которые их употребляли, становились воплощениями дьявола. Нина обнаружила, что ей нелегко заснуть, когда всё, что отделяло её от Повелителя Тьмы, было всего лишь стеной общежития. Всю ночь Элизабет и её друзья вдыхали сатанинский белый порошок, в то время как Нина металась, вертелась и урывками молилась, чтобы Бог защитил её от зла.